Недавно я ужасно поругалась с друзьями, спросив у них в «Фейсбуке», пришли бы они со мной проститься после моей смерти. Некоторые из них это восприняли как-то странно, как признак моей депрессии или отчаяния. А мне всегда казалось, что значимость умершего для общества в целом и круга его друзей и родных в частности — это довольно объективный показатель отношения к человеку.
Читая вчера шквал рассказов в «Фейсбуке» на тему «Березовский и я» и отчетливо понимая, что те, кому он реально близок и дорог, ничего не напишут, я еще раз убедилась, что да, это — показатель, да еще какой! Березовский был ярким человеком, интересным, необычным, влиятельным, острым, включенным. Много лет назад. Но… он давно перестал таким быть. И тот факт, что многие сейчас, в момент ухода Березовского, ассоциируют себя с ним, показывает, что эта влиятельность, значимость, интересность, яркость, включенность были такими сильными, что про него не забыли, даже когда он потерял свой прежний лоск и огромное состояние.
За последние 24 часа о Березовском написано очень много. Иногда смешное: написали, например, про «ЛогоВАЗ» как о компании по перепродаже «Жигулей». Но никто не вспомнил про предшественник завода — АВВА (Всероссийский автомобильный Альянс), который был одной из самых первых (до МММ или одновременно с ней) российской пирамидой, предлагавшей за небольшой взнос купить потом народный автомобиль. Или, например, написали, что, проиграв Роману Абрамовичу судебный процесс, Борис Березовский «согласился» оплатить судебные издержки противоположной стороны. Ничего себе « согласился» — он обязан был это сделать по решению суда! Короче, некоторое из написанного выглядит смешно, но многое и искренне, хотя и дискретно — типа он отправил меня в редакцию на своей машине после того, как дал мне интервью.
Мне лично встречаться с Березовским пришлось нечасто. Пару раз в Лондоне он давал мне комментарии по телефону, несколько раз до его отъезда в Британию мы виделись в Москве на каких-то мероприятиях. И если бы у него спросили, знает ли он меня, он ответил бы «нет», что было бы честно.
Тем не менее с ним я прощаться пойду, если, правда, его родственники разрешат прийти посторонним. Потому что Березовский сыграл большую роль в нашей истории. Ему мы обязаны вторым сроком Ельцина и во многом выбором Путина в качестве преемника первого президента. Ему мы обязаны тем, что ОРТ не стало «общественным телевидением», хотя идея была именно такой. Но ему мы обязаны и отличным «Коммерсантом», нашей гордостью СМИ. Ему мы обязаны вызволением русских солдат из чеченского плена. В конце концов ему обязан лично Путин своим теперь уже подзабытым, а в начале 2000-х таким популярным bon mot «Борис Березовский — это кто?».
В 2008 году, когда необъяснимо и внезапно от остановки сердца погиб в Британии друг и деловой партнер Березовского Бадри Патаркацишвили, когда 2006 году радиоактивным полонием был отравлен работавший на Березовского бывший офицер ФСБ Александр Литвиненко, я написала в «Фейсбуке», что на месте Березовского была бы очень напугана. Я не знаю и уже не узнаю, какие чувства испытывал тогда опальный олигарх. Но известно, что, несмотря на предупреждения британских служб о возможности покушения, Березовский в отличие от владельца футбольного клуба Челси Романа Абрамовича, с которым он судился, ходил по городу без охраны. И факт, что у него, так же как у Патаркацишвили, внезапно остановилось сердце. Произошло это в ванной комнате его особняка в субботу, в 11 утра.