Протестное движение терпит поражение. Именно это, а не высокий процент на выборах сам по себе становится главным политическим достижением Путина. Во многом это поражение является результатом действий лидеров оппозиции, которые не умеют договариваться друг с другом и имеют зачастую самые дикие представления о методах и целях политической борьбы. Например, отрицая важность партийной работы и делая ставку на «флешмобы». Хороший флешмоб вроде Болотной может стать событием один раз в десять лет, а работать, заниматься рутиной нужно ежедневно, и именно так делается политика. Оппозиции нужно учиться у товарища Володина, который годами «нагибает» и сейчас «нагнул» страну.
Сейчас мы имеем ситуацию, когда в Москве мог бы состояться крупнейший митинг, но у людей нет ощущения, что туда нужно идти. Нет лозунга, с которым можно выходить на улицы. Нет лидера, которому можно доверять. Нет – самое главное – чувства моральной правоты. В декабре у нас украли голоса и отдали их «Единой России». А сейчас чего мы хотим добиться? Пускай даже выборы были нечестными, Путин победил бы на любых. Провинция показала Москве, чтобы та знала свое место. До 4 марта почему-то существовало убеждение, что избрание Путина в первом туре — это нечестно, а во втором — честно. И что, ради этого можно заставить людей мерзнуть на улице? Новая волна протестов могла бы подняться, если бы власть начала разгонять митингующих на площадях и были бы жертвы. Но уверен, что власти такой ошибки после декабря и февраля не сделают — есть практика.
Сейчас главный месседж властей таков: Путин — президент, в стране все спокойно. На улицах стоят грузовики с внутренними войсками, так что проходим, граждане, не задерживаемся. Назад, к стабильности. Что этому может противопоставить оппозиция? Неясно.
И проблема не только в отсутствии креативности. Более фундаментальный вопрос заключается в самой политической системе, выстроенной в РФ в рамках Конституции 1993 года. Президентская республика — это сама по себе проблема. А еще большей проблемой она становится в том случае, если мутирует в нынешнее ультрапрезидентское правление, когда полномочия президента позволяют ему единолично управлять всеми тремя ветвями власти. В случае с парламентом теоретически находится место для всех: условные ивановские ткачихи могут делегировать в Думу путинское большинство, а Болотная отправить своих сюсюков в составе трех человек, которые бы там объясняли и гнули свою линию. А вот президент-то один. И он больше уже не представляет все общество.
Соответственно главное поражение власти в этом электоральном цикле состоит именно в потере «Единой России» и Путина в качестве политических единиц, которые пассивно устраивают всех и выражают все. В «ЕР», напомню, цвел весь спектр политических сил, там были либералы, консерваторы, националисты, социалисты и всякой твари по паре. Путин тоже успешно сочетал либеральные реформы и державную риторику. Теперь же мы видим границу: есть Россия Путина и есть антипутинский фронт.
И теперь главный вопрос. Почему Болотной не удалось создать своего кандидата на выборах или хотя бы лидера неэлекторального протеста, способного расшатать существующий порядок? Ответ очень простой: протест Болотной был направлен не против политического режима, а против самой страны под названием Россия, как она существует традиционно, веками. На Болотную люди вышли сказать, что они устали жить в повестях Гоголя и в рассказах Щедрина, среди тьмы, грязи, насилия, дураков и начальников. Это было реальным свидетельством парадоксального успеха модернизации: появился политический класс, способный сформулировать спрос на цивилизацию, в том числе на цивилизованные правила ведения политики. На Болотной рождалась новая страна. Но 4 марта Россия победила этого болезненного младенца. Они пришли и разбили наши айфоны...
Ну а что делать теперь? Нужно работать, чтобы появилась новая Россия. Нужны не митинги, но партия.