Когда Джеймс Роберт Дилени в 1952 году вернулся с Корейской войны, получил свое выходное пособие в размере 721 доллара и сходу женился, его первым потребительским обретением стала стиральная машина Maytag за 210 долларов, призведенная в штате Нью-Йорк для торговой сети Sears. Покупка была достаточно дорогой — американский рабочий в среднем получал около 100 долларов в неделю, — но это был самый лучший бренд!
Вместе с машиной Дилени оформил пожизненную гарантию к ней за совсем символическую цену — ведь во времена, когда на товарах стояло клеймо “Made in USA”, полагали, что раз уж купил отечественную технику, то на всю жизнь.
В первый раз его громоздкая, без сушки Maytag сломалась в 1975 году — когда шестой по счету ребенок Майкл, увлекшийся американским футболом, за день вымарывал свои штанишки и майки так, что увяла даже техника. Производитель уведомил, что, к сожалению, конвейер, выпускающий запчасти для данной модели, уже закрыт, да и сама она снята с производства. Однако компания прислала на дом мастера с выточенной вручную деталью. Жест был благородным, поскольку во времена Джимми Картера экономика Нью-Йорка и всей страны пошла на спад. «Но ведь у меня была пожизненная гарантия-ничего не попишешь», — разводит руками этот американский потребитель. В конце 70-х годов свыше 70% американских семей пользовались бытовой техникой Maytag.
Второй раз поломка случилась в 1984 году, во времена правления Рональда Рейгана, сократившего правительство и создавшего благоприятный климат для американских производителей. Его реформы мир знает как «рейганомику». Американские корпорации к тому времени уже начали размещать свой бизнес за рубежом в поисках более дешевой рабсилы и компания не смогла найти по преемлемой цене токаря и станок, чтобы выточить очередную деталь для стиральной машины Дилени. Производитель принес глубокие извинения и предложил заменить старую Maytag на новенькую, только что с конвейера, гарантийные обязательства по которой будет исполнять гораздо легче. Семейство, конечно, согласилось. Теперь я начинаю понимать, почему даже во времена Великой депрессии Maytag была единственной американской компанией, работавшей с прибылью — доверие было ее главным капиталом. К слову, спустя год после обмена старой машины на новую Maytag стала корпорацией.
Как сейчас живет пожизненно обретенная стиральная машина, Джеймс Дилени не знает — в любом случае, она оказалась долговечней, чем узы любви и брака. Когда в сентябре 1992 года он пенсионером покидал семейное гнездо, машина — уже снабженная сушилкой — активно тарахтела на кухне, проворачивая постельное белье с разных супружеских постелей.
«Вот что такое американское качество! Это вам не «сделано в Китае»! — с гордостью говорит Дилени про свою «стиралку». Он из тех, кто украшает автомобиль разными патриотическими лозунгами и звездно-полосатыми флагами. «Америка — лучшая страна в мире!», — говаривал ему дед-кузнец, и Дилени с мечтательной улыбкой повторяет это же мне. Сам он в зрелые годы, будучи бригадиром строителей, изготавливал ступеньки к северной башне Всемирного торгового центра. Башня 11 сентября 2001 года рассыпалась в прах, а ступеньки целехоньки — их поместили в мемориал 9/11, на «граунд-зиро». На других подрядах нелегалы цемент растащили, иногда допускает американец.
США по-прежнему сохраняют один из самых высоких в мире показателей производительности труда — средний работающий создает в год товаров и услуг на 102,9 тысячи долларов. Россия и страны СНГ почему-то не толпятся в первых рядах рейтингов производительности — россияне еще более-менее выделяются среди них активностью, произведя в прошлом году в среднем на 38,6 тысячи долларов. Не понимаю, чем мы как трудовой ресурс хуже американцев, когда образованных людей у нас больше. Неужели только потому, что им платят по-честному — не меньше 7,5 долларов в час на самой скромной работе?
Но я все равно могу легко «срезать» любого американца — конечно, не тем, что «зато мы делаем ракеты» (они и сами их делают, мягко говоря, не хуже и не в Китае) и не балетом (начиная от Баланчина наши стоят в очереди, чтобы спеть-станцевать в Метрополитен).
«Зато мы отдыхаем вдвое больше вас!», — с неизменным успехом ошеломляю я знакомых янки.
Если россиянин наслаждается свободой не менее 40 дней в году (включая отпуск и национальные каникулы в январе и мае), то американцу обычно «светит» не более 25 дней вместе с Рождеством, Пасхой, Днями Независимости, Колумба, Памяти, Президента, Мартина Лютера Кинга, Благодарения, и Днем труда. Человек в США, отработавший на одном месте 10 лет, по данным международного агентства Mercer, в среднем отдыхает в сумме 25 дней — кроме 10 национальных выходных он имеет 15 оплачиваемых дней отпуска. Начинаешь понимать, почему самые популярные туры из Нью-Йорка предлагают «оторваться» в Таиланде, Лас-Вегасе, на Аляске, Гавайях или Европе на три или четыре ночи. Да туда один перелет без пересадки не меньше семи часов и стоит дороже, чем отель «все включено»! Какой русский поедет за тридевять земель меньше, чем на неделю?..
Меньше, чем в США, отпуска только в Китае и Индии, хотя в двух последних странах самое впечатляющее в мире число национально-религиозных праздников. На Шри-Ланке общенациональный выходной вообще каждое полнолуние! В Нью-Йорке тоже можно отмечать праздники всех народов и религий мира — но, увы, за свой счет.
А зять обладателя вечной стиральной машины Джеймса Дилени — Джон Фолли, который работает супервайзером (то есть управдомом) в офисном здании, соседствующем с Импайр-стейт билдинг на 33-й Уэст, вообще чуть дар речи не потерял, когда я ему объяснила, что у нас если ты загрипповал, не надо ехать ни в какой госпиталь, а надо вызвать на дом участкового врача — и он сам к тебе приедет.
Нью-йоркцу со стажем полагается болеть в году в сумме не больше 12 оплачиваемых дней, но Фолли ни разу за свои 52 года этим правом не воспользовался и именно потому, что рассуждал так: уж если ты встал на ноги и сел за руль, то легче добраться до работы, чем до врача.
Пусть американцы знают: у нас в России болеть можно больше, чем один день в месяц. И отпуск у нас — можно адрес дома позабыть, и каникулы у нас — такие, что, говорят, если дело зимой, то народ запивает от тоски. И на заслуженный отдых мы тоже хотим по-старому — плевать, что эксперты утверждают, что якобы наши малочисленные дети-внуки вскорости не смогут нас содержать.
Вот и я говорю американцам: «Скоро мне на пенсию». А они весело смеются — может, думают, что это у нас такая русская шутка-прибаутка? Ведь мужчины и женщины в США могут рассчитывать на полную пенсию только в 65 лет, а те, кто помоложе, получат ее и вовсе в 67.
Размер нашей пенсии я им не называю из принципа. Пусть лучше завидуют.