Бывают иногда в жизни такие сильные по красоте, глубине и драматургии истории, что недоумеваешь: почему про это ещё не написали книгу, не сняли кино? История группы «Психбригада» как раз из таких. При хороших сценарии, режиссёре и актёрах это могло бы стать чем-то средним между «Пролетая над гнездом кукушки» Формана и «Дорз» Стоуна.
«Ансамбль “Психбригада” образовался и играл в Москве, — рассказывается на главной странице сайта. — В состав ансамбля вошли ребята, отлежавшие по многу лет в психиатрических клиниках и больницах Москвы и области. Солист, Петр Арменович Мертвужин, настоящий «авторитетный псих», который провел в психушках почти всю свою жизнь (а ведь он молод — нет ещё и тридцати), окончил вспомогательную школу, познал все тяготы и будни психарского существования, практически не вылезая из буйного отделения, часто привязанный к койке, закалываемый аминазином и инсулином. <…> Музыкальная стилистика ансамбля довольно разнообразна: от дикого, захлебывающегося в своём рёве квартирного панк-рока, до подпольного русского шансона в стиле 1970-х годов. Ввиду глубокого распада и разрушения психики вокалиста ансамбль больше не существует. <…> Возможно, эти скромные материалы — единственный источник информации об этом легендарном ансамбле — творческом подвиге людей, которые, несмотря на разрушенное здоровье и постоянный гнет системы, пытались выразить свое бескомпромиссное отношение к миру, в отличие от многих так называемых “здоровых”».
Большинство песен «Психбригады» — про санитаров и врачей, которых участники группы люто ненавидят и с которыми они с наслаждением и довольно изобретательно разделываются. Но есть в песнях ещё что-то, не сразу распознаваемое, но постепенно выходящее на первый план. Это растерянность человека постперестроечной эпохи, неумение (а самое главное — нежелание) вписываться в новые реалии. «Лёг я в “пятнашечку” — был Союз-страна, / выписали падлы – больше нету ни хера. / Взял у метро я бутылочку пивка / и внезапно понял, как вся жизнь моя прошла. / Из “Жигулёвского” — в Молотов-коктейль, / была у нас Родина – а теперь бордель. / Пусть всё огнём горит — а мне всё равно, / была у нас Родина — а теперь говно!»
По мере наступления «дикого» капитализма и увлечения участников группы творчеством Эдуарда Лимонова (кстати, стихи группы были опубликованы в 1996 году в газете нацболов «Лимонка») лирический герой трансформируется. Ему уже не «всё равно». В одной из песен декадент превращается в бойца пролетариата, который бьет богатеев арматурой и поджигает ненавистные иномарки. В другой из демократа превращается в левого экстремиста. «А мамой нам Перовская, / Нечаев папа наш. / На ваших сидя трупах / мы выпьем русский квас». А еще позднее – в ультраправого. Объекты ненависти – уже не санитары с докторами, а политики, буржуи, эстрадные звезды, шлюхи и менты. В своём бескомпромиссном гневе авторы заходят довольно далеко; если бы сейчас группа существовала, музыкантам давно бы уже впаяли 282-ю статью.
Здесь есть тонкая, деликатная грань. Участники «Психбригады» были душевнобольными людьми, постоянными «клиентами» психбольниц. Но кто может определить степень нормальности и ненормальности? Кто сказал, что Мертвужин и его друзья психи, а выпускник литинститута, главный редактор журнала «Молодая гвардия», автор стихотворения (весьма схожего по стилистике с текстами песен группы) «Таджик метёт, узбек снуёт, / еврей в эфире бред жуёт. / И пёс Доренко поутру… / Собаки-пусси. Тачки. Ру» – не псих? Я вот не могу. А ещё в этой истории есть чудовищная насмешка судьбы. Если герои психоделической революции 1960-х употребляли вещества добровольно и с удовольствием, то участникам музыкального коллектива Петра Мертвужина их вкалывали насильно.
Как всякие настоящие панки, «Психбригада» бунтовала, и это был бунт не против врачей и не против нуворишей. Музыканты бунтовали против ненормальной нормальности и маловменяемой вменяемости нового времени с его новыми героями. Чутко реагируя на фальшь и несправедливость эпохи, они отвечали им своими злобно-задорными песнями. Но это, конечно, не могло продолжаться долго. «Выпустив два альбома распались / — это слова про нас. / У меня прогрессирует шизофрения, / приходит последний час. / И я скоро сдохну, а если не сдохну, / то буду уже не я. / И нехорошим матерным словом / вспомнят меня друзья».
История «Психбригады» настолько законченная, что если кто-то всё-таки возьмётся снимать про неё фильм, финал придумывать не надо. В какой-то момент психика лидера группы окончательно истончилась, он уже не мог и не хотел петь. Но вдруг созвал друзей и решил записать ещё одну, последнюю песню. Это был кавер «Прекрасного далёка», песни из фильма «Гостья из будущего». В этот момент в фильме должны идти хроникальные кадры нашего времени.