Ладно. Париж относится к Франции так же, как Москва относится к России: столица она столица и есть. Огромный город, гигантское притяжение — мощнейшая центростремительная сила. Все самое важное, самое главное происходит в столице. Там и деньги, и работа, и развлечения.
Франция относится к Парижу так же, как Россия относится к Москве: с ненавистью, презрением и завистью. Делать там нормальному человеку совершенно нечего. Сумасшедшие пробки, да и водят там черт знает как. Экология ужасная, абсолютно нечем дышать. Народу полно, в метро не протолкнуться. И все безумно дорого. И если сам город еще можно как-то терпеть, то парижане просто невыносимы. Ужасные снобы, выскочки, хамы и наживаются за счет остальной страны.
Парижане же, в свою очередь, презирают понаехавших, которые, конечно, не такие рафинированные люди, как коренные парижане. Впрочем, где они, коренные? В столице не то что парижан, французов-то на улице не встретишь — кругом одни туристы. Самый привлекательный для туристов город в мире, пожалуй. Потому там и построили Диснейленд: никакого отношения ни к Парижу, ни к Франции, ни к Европе, зато фантастически выгодно. Едут туристы, конечно, не на Диснейленд смотреть. Едут смотреть на Париж. Но на что именно?
Беда и радость в том, что Париж невероятно мифологизирован. Литературой, музыкой, кинематографом. Но человек, едущий в Париж и ждущий увидеть там улицы, воспетые импрессионистами, будет так же жестоко разочарован, как бедолага, рассчитывающий в Москве найти московский дворик, как у Поленова. Есть даже специальный «Парижский синдром» – психиатрический недуг, поражающий туристов, жестоко разочарованных Парижем. В основном страдают японцы. Человек приезжает полный надежд, видит реальный Париж и сходит с ума. Жертв статистически немного, но французским психиатрам хватило, чтобы классифицировать клиническую картину и внести ее в справочники.
Чаще всего наши соотечественники обижаются на то, что в Париже очень много негров и арабов. Как-то странно будоражит наших людей этнический состав парижан
Наши соотечественники не такие чувствительные и в клиники их класть не приходится. Обычно все ограничивается скривленной губой и грустным рассказом, что, мол, фигня этот ваш Париж. Что Джо Дассен все наврал, и на Елисейских Полях совсем не все можно найти, а совсем ничего не найти, кроме дорогущих магазинов и все тех же туристов, что ни Амели, ни Пикассо на Монмартре не проживают, а Эйфелева башня какая-то маленькая. Кстати, Мопассан тоже все наврал: вовсе не видно ее отовсюду. Ну точнее, не он наврал, а времена изменились, но все равно, чтобы иметь в семейном альбоме каноническую фотографию «вы на фоне Эйфелевой башни», вам придется специально ехать, а потом долго идти, а потом фотографироваться на фоне. А ориентироваться по ней невозможно — она почти всегда закрыта домами.
Чаще всего наши соотечественники обижаются на то, что в Париже очень много негров и арабов. Как-то странно будоражит наших людей этнический состав парижан. До такой степени, что многим это портит отпуск. Сами-то парижане своим многообразием гордятся. И это понятно: настоящая столица и должна быть такой — открытой всему новому, на перекрестке миров. Оттого и шумно там, и пробки и грязь и все прочее, что не нравится провинциалам. Очень много людей. В этом прелесть больших городов. Анонимность. В людских потоках тебя не замечают, столичных людей трудно чем-нибудь удивить. Есть во Франции деревни, где на случайного прохожего глядят изо всех окон. Кто такой? Зачем приехал? В Париже, кем бы вы ни были, откуда бы и зачем не приехали, вряд ли в вашу сторону повернут голову.
Это тоже обижает туристов: неприветливые, говорят, парижане, нерадушные какие-то. Все, конечно, от завышенных ожиданий. Людям хочется сказки, они едут в город-миф, а приезжают в обычный, нормальный современный мегалополис. Но на Париж неча пенять, коли вместо праздника, возишь с собой все свое: предрассудки, несбывшиеся мечты, вселенскую тоску. А вообще, хороший город. Красивый. Да и люди там нормальные. Разные.