Сергей Гуриев оставил московскую работу и уехал жить во Францию после серии допросов, обысков и слежки за ним в качестве свидетеля по делу ЮКОСа. Заочно отвечая на слова президента РФ Владимира Путина о том, что «если ничего не нарушил — ему сто процентов ничего не угрожает» экономист написал на сайте «Слон»: «Интересно... насколько быстро привыкли, что это нормально. Я отлично помню, что еще три месяца назад, когда допросы только начали, мой коллега сказал мне, что необходимо потребовать от властей, чтобы допросы прекратились, — иначе продолжать работать ректором просто нельзя. А уже в мае он сказал, что на допросы можно и нужно продолжать ходить — в этом нет ничего страшного, такая у нас страна».
Авен же в интервью «Снобу» сказал, что собирается жить в России, где сегодня «наиболее свободная жизнь за тысячу лет ее существования»: «Поэтому давайте все эти апокалиптические разговоры о невозможности жизни здесь оставим. Более того, когда люди, прожившие всю жизнь в СССР, где нельзя было слова сказать, нельзя было на улице с иностранцем заговорить, сегодня рассказывают, что здесь невозможно жить и работать — это идиотизм!»
Оба экономиста заявили, что не занимаются политикой. Разница только в том, что Авен не занимается ею убежденно, потому что уверен, что любое «вяканье» (это его авторское выражение) может глобально повредить его бизнесу. Гуриев тоже искренне утверждает, что не занимается политикой. В конце концов, он входит в кадровый резерв президента России, а не в координационный совет российской оппозиции. И участвовал он чисто в предпринимательских оценках как эксперт — в общественной экспертизе второго дела ЮКОСа (где высказал мнение о невиновности Ходорковского), и в деле Кировлеса (высказался в поддержку Навального). И дела эти не политические, а экономические — о краже нефти, о незаконной продаже леса... Тем не менее, осторожный Авен на предложение в ходе интервью затронуть дело Кировлеса жестко ответил: «Мы же договорились, что не обсуждаем сегодняшнюю политическую ситуацию».
Этот пример прекрасно иллюстрирует одну из главных опасностей для элиты современной России — полное размывание понятийных границ между тем, что «можно» и что «нельзя». По сути, Гуриев не знает правильного ответа на вопрос Путина — «нарушил» ли он и что-то или «не нарушил». С точки зрения самого Гуриева он ничего не нарушил. А вот как это с точки зрения властей? И кто в этих самых «властях» принимает такое решение?
Иногда, всплывешь поближе к поверхности, высунешь перископ, оглядишь окрестности — ой, мама дорогая! — и снова побыстрее уходишь на дно, в свою текучку
Еще не так давно достаточно было просто знать, у кого из начальства в какой сфере интересы, чтобы не попасть в сложное положение. Сейчас наступает ситуация, когда можно задеть интересы, которые не хотелось бы задевать, практически в любой сфере. Как в гоголевской «Шинели»: лучше вообще не высовываться в театр, чтобы случайно не начихать на генеральскую лысину. По существу, это запирает крупных бизнесменов в рамках исключительно собственного бизнеса. Как образно сказал мне недавно один из них: так, иногда, всплывешь поближе к поверхности, высунешь перископ, оглядишь окрестности — ой, мама дорогая! — и снова побыстрее уходишь на дно, в свою текучку.
В общем, это, наверное, идеальная ситуация: люди не отвлекаются от своей работы и не отвлекают других серьезных людей. Ведь по сути, «сосулька», по образному выражению Гуриева, «падает на голову» хоть и достаточно непредсказуемо, но все же только тем, кто выходит на улицу. Тем, кто занимается своими делами дома и не ищет приключений, никакая сосулька на голову не падает.
В этом смысле решение Авена, да и многих других бизнесменов ни в чем постороннем не участвовать и не «вякать» — самое разумное и рациональное. Проблема только в том, что быть крупным бизнесменом, экономистом, руководить крупным вузом можно только когда ты сам крупная личность, лидер и авторитет. Наверное, при определенной самодисциплине можно долго себя сдерживать. Но рано или поздно обстоятельства вытолкнут такого человека на улицу. А дальше уже дело случая и личного везения — пронесет или попадет? Надо только понимать, что с течением времени интенсивность сосулькопада увеличивается.