За район немножко обидно — все-таки живу тут, да и район на самом деле весьма симпатичный. Просто денег ни у кого нет. И у меня нет. Извини, стало быть, баянист-новичок!
Денег я уже много лет как в глаза не вижу. Наверное, скоро даже начну забывать, как они выглядят. Говорят, кстати, что опять по-другому — в смысле картинки поменялись. Но расспросить об этом некого — все обходятся пластиковыми карточками. В последний раз даже добровольцы датского Красного Креста, собирающие пожертвования по домам, вынуждены были это учесть и ходили от двери к двери с маленькими аппаратами для пластиковых карточек — кто сказал, что пожертвования нельзя осуществлять по безналу!
А вот заезжих карманников даже жалко — их ждут сплошные разочарования, в толстых бумажниках датчан один пластик. Расспросить о картинках на новых купюрах можно было бы только тех, кто получает за свой труд наличными. То есть работающих по-черному. Они одни, наверное, и знают, как выглядят деньги. А мне, например, на протяжении всей моей долгой жизни в Дании наличными за работу ни разу не платили. И не дай, как говорится, бог, ибо это тотчас перевело бы меня из состава законопослушных граждан в состав тех, кому закон не писан. Не подумайте плохого — я гастарбайтеров имею в виду. Это они, дескать, предпочитают государственные денежные знаки государственным законам.
Хотя... кто ж не знает, что на каждого берущего деньги приходится по крайней мере один их дающий. Так что погодим насчет гастарбайтеров, поскольку категория «социальный демпинг» — как и демпинг вообще, более почтенный по возрасту, — есть категория как бы обоюдовыгодная: в выигрыше оказываются обе стороны. Например, и датский плантатор, оценивающий час работы сортирующего и упаковывающего клубнику поляка в 40 крон (что в три раза ниже нормы) при рабочем дне 12–14 часов, и польский батрак, вполне довольный такими расценками.
О социальном демпинге теперь говорят часто, открыто и, я бы сказал, охотно — причем во всей Западной Европе: злоупотребление здесь дешевой рабочей силой из менее благополучных стран — самая востребованная сегодня тема. И, пожалуй, самая парадоксальная — так называемая Единая Европа, одновременно приветствующая свободное передвижение рабочей силы в новом географическом пространстве и препятствующая такому передвижению, сильно напоминает приснопамятный Черкизовский рынок: приходи и торгуй, но попробуй только сбить цены — получишь по башке. Именно на Черкизовском рынке один китаец, по непонятной причине проникнувшись ко мне симпатией, продал роскошный кожаный портфель за четверть цены, попросив лишь об одном: чтобы я никому не говорил об этом, потому как «лазборки будут, понимаесь»...
Если честно, то я не понял.
И теперь часто не понимаю. Например, когда читаю в одной из наиболее уважаемых датских газет Information рассуждения профсоюзного босса, представляющего профсоюз под названием 3F: «Низкооплачиваемые иностранные рабочие, условия работы которых оставляют желать лучшего, вытесняют датчан с рынка рабочей силы». И тут же: «У алчных датчан просто-таки ненасытная потребность в быстром получении прибыли за счет иностранной рабочей силы». Вот и думай, как связать два этих высказывания, да еще и сдобренные призывом «Правительство должно принять меры». Лазборки будут, понимаесь...
Любому ежу — и даже ежу русскому, однозначно предпочитающему получить деньги в конверте, — ясно, чем плох социальный демпинг: от него страдает недосчитывающееся налогов государство. Но тот же самый еж вряд ли заблуждается и относительно того, что приезжих на работу как раз потому и нанимают, что платить им можно меньше в разы. Почему? Да потому что у выходцев из стран, где налоговая политика не работает (Венгрия, Болгария, Румыния, Литва, Украина, Россия... ненужное зачеркнуть), нет и не может быть западноевропейского государственного мышления, например датского, предполагающего глубокое почтение к самой жесткой в Европе, но тем не менее весьма и весьма полезной для граждан налоговой системе. А вот отсутствие государственного мышления у датских (шведских, норвежских, немецких, французских... ненужное зачеркнуть) работодателей — сколько их всего, не знает, увы, никто — это, мягко говоря, удивляет.
Впрочем, поговаривают, что в условиях безудержного роста цен, в том числе и на услуги, платить «по-белому», то есть переводом зарплаты в банк или по крайней мере по квитанции, у многих уже не хватает средств.
А между тем баянист-новичок, откуда бы он ни был, хорошо играет.
И будь перед ним аппарат для пластиковых карточек, я бы, вне сомнения, перевел на его банковский счет сколько-нибудь «хороших датских крон» — именно этим трогательным выражением вот уже много лет пользуются датчане, характеризуя собственные денежные знаки.