Здесь нельзя пройти мимо, чтобы об этом не узнал весь дом. На каждый звук, доносящийся с улицы, дружно, как по команде, отодвигаются занавески и из окон выглядывают соседки. Здесь на тросах, протянутых от окна одного дома к окну другого, сушится белье — по росту, по цветам. Сначала короткие вещи, потом длинные. И на простынях ни одной складочки. Чтобы снять белье, нужно тянуть на себя трос. Утром повесить, если пошел дождь — снять, дождь прошел — повесить снова, снять, повесить новую порцию.
Здесь никто не слушает погодные сводки, а гидрометцентр давно плюнул на то, чтобы всерьез прогнозировать, — никогда, ни разу не предсказал правильную погоду. Утром, а встают здесь рано, в полседьмого, нужно посмотреть на небо. Если ночью шел дождь, значит, на море будут волны. Если фонтанчик во дворе еле плюется, значит, воду дадут не в восемь, а позже. Когда? Никто не знает. Тогда можно сидеть на кухне и пить кофе. Ждать воду. На кофе придут соседки и погадают: «Смотри, у тебя пятерка, значит, удача будет. А тут два дельфина, значит, двое друзей у тебя». Они обсудят предстоящую свадьбу сына одной соседки и невестку другой, которая вот-вот должна родить. Здесь давно переименованы улицы, но никто не знает их нынешних названий. Разве что молодежь. Все живут так, как привыкли, — магазин на углу Сталина и Ленина, маршрутка до Лермонтова. Таксисты ездят, держа одну руку на гудке. Лучше не смотреть на дорогу — страшно. Стекла открыты, кричит музыка, таксист, повернув голову к пассажирам, проводит экскурсию по городу. Тормозит в последний момент, когда пассажиры уже вжались в кресло и вцепились в ручки. Светофоров очень мало, можно сказать, что их нет. И кому они нужны? Все равно все ездят на красный. Полицейских не видно. Но нет и аварий. Ни одной. Как они так умудряются, непонятно. Все конфликтные ситуации решаются на месте.
— Я сейчас полицию вызову! — кричит один таксист другому, по-русски с грузинским акцентом, как в кино.
— Вызывай, дорогой, а то я тебя сейчас задушу! Пусть они приедут и меня остановят! — отвечает тот.
—Поехали драться!
— Как хорошо, что ты это сам предложил! Я тебя не буду душить, я тебя просто убью!
Этим мужчинам по семьдесят два года. Они выросли в одном доме, ходили в одну школу и даже сидели за одной партой.
Здесь такая влажность, что одежда липнет к телу. Но кондиционеры — большая редкость. Зачем? Есть вентилятор, который почти никогда не выключается. Только тогда, когда выключают свет. Когда-то здесь было болото. Давно. Очень давно. Никаких следов не осталось. Однако новые дома строятся, а лягушки все равно квакают. Особенно по ночам, во время дождя. И ты засыпаешь под звук вентилятора и лягушачий хор. Кричат петухи и цесарки — в частных домах обязательно должны быть птицы. Цесарки орут так, что плохо становится. Звуки вообще много значат. Наверху прошла Нана, значит, опять не спится. Это та, которая сына через три дня женить будет. Все волнуется. Триста человек всего на свадьбу пригласили, по сто пятьдесят гостей от невесты и от них. Решили сделать скромную свадьбу в семейном кругу. А соседи приходят и спрашивают: «Почему нас не позвала?» Как ей в глаза им смотреть? Ребенок заплакал — это у Вали. Завтра она придет и принесет внучку, которой исполнилось сорок дней. Все, можно показывать людям, можно выносить во двор. Валя прибежит и оставит внучку на соседку, на полчаса, до магазина сбегать и обратно. И девочка будет лежать на кровати под присмотром детей соседки, пока та будет отжимать орехи для пхали.
Женщины удивительные. Они стирают, готовят, гладят, следят за детьми, своими и чужими, и мужьями — тоже как своими, так и чужими. Но у каждой маникюр и педикюр. Обязательно. Она может сидеть в старом халате, но руки будут ухоженные. Они рождаются уже мудрыми. Во всяком случае относиться к мужчине как к ребенку — такая мудрость, которая не приходит с годами. Только с рождением. Муж может говорить сколько угодно, но последнее слово — одно-единственное — останется за женой.
На центральной улице можно встретить женщину с тележкой. Она везет веники на продажу. К рукоятке прикручен маленький, почти игрушечный веничек. Женщина расскажет, что его сплела ее дочь, пятиклассница, большая умница. Первый веник на продажу. И отдать она его может только в хорошие руки. Для кого берете? Для девочки? Три года? Тогда берите. Пусть веник принесет ей удачу и счастье. Вот моя дочка обрадуется. Хорошая примета, когда первый веник для ребенка покупают. Идите с богом.
— А откуда вы? — спрашивает женщина.
— Из Москвы. У нас не то что таких веников, боржоми нет.
— Кто пьет боржоми? Правильно, что нет! Надо набеглави пить!
Отсюда хочется увезти контейнер — домашний ткемали, чурчхелу, вино, чачу. Даже свежезарубленную курицу с рынка хочется взять с собой. В магазине, где продается вино, хозяин спрашивает, куда везете, кто пить будет. И если в подарок, предлагает домашнюю чачу, разлитую в пластиковые бутылки из-под спрайта.
— А в стеклянной бутылке можно?
— Можно. Только это не чача. Ты знаешь, кто ее делал? Нет? И я не знаю. А мою чачу дед делал. Вот сегодня с утра на моих глазах в бутылки налил. Ты понимаешь, в чем разница? Тебе чача не понравится, ты приедешь и скажешь мне, а я скажу деду. Но такого никогда не было. Ему девяносто лет. Он всю жизнь чачу делает. Все возвращаются — еще взять. У кого хочешь спроси. Дядю Резо все знают!
На базаре, узнав, что сладкий лаваш и чурчхелу мы повезем в Москву, продавец наваливает в пакет двойную порцию.
— Вы вернетесь за моей чурчхелой! И никто не скажет, что мы гостей не уважаем!
Я очень хочу вернуться за чачей и за чурчхелой. Я очень хочу здесь жить. В месте, где я услышала удивительное слово «досматривать». Если у кого-то нет родственников, за пожилым человеком «досматривают» соседи. Они приходят каждый день, по не установленной никем очереди. Стирают, готовят, убирают. Здесь нет домов для престарелых, потому что нет чужих и никому не нужных. В какой бы час ты ни вернулся домой, кем бы ты ни был — троюродным племянником или гостем двоюродного брата невестки, соседки отодвинут занавеску, выглянут из окна, проводят тебя взглядом, и ты будешь знать: они здесь, рядом. Ты никогда не будешь один. И стакан вина с хлебом, кофе и свежее белье у тебя будут всегда.