Этот черный томик стоял на полке у меня перед носом много лет, но открыл я его лишь недавно. Случайно, но, как оказалось, вовремя. Мемуары современника Сталина и Брежнева под названием «Погружение во тьму» оказались удивительно созвучны нашим дням. Но сказать созвучны, наверное, мало.
Автор мемуаров Олег Волков сделал осознанный выбор в пользу конформизма. Он предпочел тихо и спокойно жить хотя и в совке, но на родине для того, чтобы выполнить свою миссию, какой она ему виделась: рассказать потомкам правду о своем времени, написать мемуары в память о «бесчисленных тысячах замученных русских людей, никогда не возвратившихся из лагерей», написать в стол в надежде, что когда-то наступит время, когда эту правду прочтут.
Волков верил, что именно в этом заключается его вклад в возможное спасение России. «Из всего, что произошло с нами, мы извлекли только знание гибельных путей, того, что заводит в тупик, закабаляет человека, суживает его горизонты до миски с хлебовом. А вот как дать ему понять, что у него могут отрасти крылья?» Свою книгу он считал «лучшим вкладом в поиск путей для тех, кто не знает, куда идти».
Волков много объясняется по поводу причин своего конформизма. Он просидел в лагерях 27 лет: арестованный на московской улице в 28-летнем возрасте, он вышел только в 1955-м, «человеком с сильно поседевшей бородой, без чрезмерных надежд и иллюзий».
Чтобы вернуть московскую прописку, ему пришлось два года собирать справки о том, что все пять уголовных дел, на четверть века лишивших его свободы, «прекращены за отсутствием состава преступления». Но очевидные для него надежды на московский аналог Нюрнбергского процесса над советскими «преступниками против человечества» не оправдались: Чем дальше, тем больше Волков (отлично устроившийся в столице и вступивший в Союз писателей по рекомендации Сергея Михалкова) убеждался в том, что «в арсенале власти все те же методы управления, что и при Сталине, что ни о какой либерализации режима, ни о каком притоке свежего воздуха в пригнетенной нашей действительности мечтать нельзя, что во главе страны были хоть и постершиеся клыки, но опасные своей приверженностью методам подавления и устрашения».
От борьбы с властью он отказался: «Я не стал искать общения с людьми созвучных настроений, не принимал участия ни в каких коллективных обращениях-протестах, не выходил с плакатами на улицу, считая, что мое назначение — написать воспоминания». Кроме того, у Волкова была семья: «Она прочно усвоила, что в Советском Союзе один последовательный конформизм — залог бестревожного существования, а при везении — и преуспеяния. Пойди я по стопам Солженицына, мне нельзя было рассчитывать на поддержку близких».
За много лет до Джоан Роулинг Волков вывел формулу «тот, чье имя избегают произносить в разговорах между собой, чтобы не накликать беды». Вместе с Россией он на 30 лет оказался под властью советского Воландеморта. Но даже смерть Сталина не привела к освобождению. В настоящей, а не вымышленной стране волшебников не нашлось «мальчика, который выжил».
Волков, конечно, был очень мудрым человеком и хорошим писателем, но его миссия оказалась, похоже, невыполнима. Достаточно оглянуться вокруг. И, кстати, вы когда-нибудь слышали об этом человеке?
Погружение во тьму
Современник Сталина и Брежнева тихо и спокойно жил в совке, чтобы рассказать потомкам правду о своем времени
Наверх