— Алексей, рассказывают, что на финал вы с Ильей выходили с песнями?
— На разминку шли и пели.
— Какую песню пели?
— «Пора-пора-порадуемся…» Народ смотрел. Даже титулованные спортсмены в «непонятках» пребывали. Все знали, что у нас сейчас заезд.
— Психологическую атаку провели?
— Нет, просто на нас наплыло. Наши спортсменки руками махали, показывали: «Класс!» Никто еще так на старт не выходил. Это как-то само получилось. Когда сели в лодку, успокоились. Обговорили прохождение дистанции. Правда, старт прозевали. Замешкались. Когда первые лодки с места сорвались, то решили, что должен быть зафиксирован фальстарт. Но лодки обратно не вернули. Пришлось догонять. Но взяли свое. Что наработали за сезон, за время подготовки, то и показали.
— Откуда такое спокойствие, ведь для вас это первая Олимпиада. До конца не понимали, насколько важны эти соревнования?
— И слава богу, что не понимали. Все восемь лодок из заезда были реальными претендентами на медали. Каждый себя где-то проявил или на чемпионате мира, или первенстве Европы. Практически все соперники прошлись по призам. И от каждого можно было ожидать «экшена». Но «экшен» показали только мы, немцы и белорусы.
— Я так понимаю, что если белорусы были в поле зрения, то вы бы могли финишировать и вторыми?
— Ну да, я их увидел поздновато. Но о чем сейчас говорить? После драки кулаками не машут. Третьи – так третьи. Мы с Ильей еще молодые. У нас все впереди. Спорт на этом не заканчивается. Все только начинается и дает стимул дальше работать.
— Можно сказать, что это были самые трудные соревнования для вас?
— Самые ответственные – да. А самое сложное было отбираться на Олимпиаду.
— Вы живете не в олимпийской деревне, не чувствуете себя изгоями?
— Наоборот. У нас отличные условия. Мы еще в прошлом году эту гостиницу нашли во время предолимпийской недели. Отель, в получасе езды от гребного канала. Располагается на острове. Место красивое. Павлины гуляют. Уточек кормили. После соревнований можно поиграть в настольный теннис, в тарелки, кино посмотреть, есть интернет. На канал ходили. В нашем распоряжении и машины, и катера. Плюс все те люди, которые постоянно помогали нам, например, массажисты. Наша федерация гребли на байдарках и каноэ создала нам прекрасные условия. Мы очень благодарны руководству, потому что это давало возможность отвлечься, расслабиться и быстро восстановиться после соревнований
— Зрители на канале болели за вас?
— Даже британцы болели за нас. После соревнований подходили, поздравляли, фотографировались, автографы просили. Из России приехала группа поддержки – человек пятьдесят. Кричали, флагами махали. Теперь мы с Ильей будем болеть за ребят. Размажемся под российский флаг, все будет, как надо.
— А сами-то кричали, радовались, когда после заезда увидели результаты?
— Хоть сил и не осталось, голова трещала, кричали и радовались! Я давно таких эмоций не испытывал. Но там все кричали. Чем ближе к финишу, такой поднимается ор, что некоторые спортсмены вату в уши вставляют.
— Еще четыре года назад российские каноисты не так лестно отзывались о федерации. Что изменилось?
— Многое изменилось с приходом нового президента Евгения Архипова. Мы постоянно ощущаем внимание к себе. В России появились новые спортивные базы в Крылатском, в Краснодаре… Молодежь идет в наш спорт. Сейчас конкуренция не слабая, а скоро совсем жесткой станет.
— Как вы-то попали в гребной спорт?
— В начальных классах в моей школе был учитель физкультуры Евгений Логвин. Он утром работал в школе, а вечером приходил на Днестр и там обучал ребят гребле. Меня постоянно звал: «Пойдем, пойдем». И тут лето наступает. Он приходит к моим родителям и говорит, что видит во мне потенциал, что я очень активный ребенок и меня по любому надо в спорт отдать. Я отнекивался, потому что до этого уже много чего перепробовал, ничего не нравилось
— А что делал в свободное время?
— Гулял, по улицам бегал. Но однажды все-таки пошел посмотреть, что такое гребля. Сел в лодку-одиночку. Тренер был в шоке: «Как так можно?» Ведь до этого я никогда в лодке не сидел, но, видно, мое все это оказалось. Через месяц уже поехал на соревнования. За 50 метров до финиша перевернулся. Мне дали медаль «За волю к победе».
— И все, зацепило?
— Да. Тот парень, который за мной шел, выиграл и потом сказал, что меня бы все равно догнал. И так захотелось доказать, что он не прав. И доказал. Постепенно так шел, шел по ступенькам и добрался до олимпийских медалей.
— В вашем профайле значится, что вы из Приднестровья?
— Да. Но я и мои родители – граждане России. Хотя мама и папа живут там. А я выступаю за Московскую область.
— Вы говорили, что у вашей мамы была мечта, чтобы сын стал участником Олимпиады.
— Да, она очень этого хотела. Не знаю, почему. А я мечтал завоевать олимпийскую медаль. Последний год каждую ночь засыпал и говорил про себя: «Господи, помоги мне попасть на Олимпийские игры». Когда попал, позвонил ей, сказал: «Мам, твоя мечта сбылась». Теперь на очереди моя. Эта бронза – частичка моей мечты. Все впереди. Надеюсь, на следующей Олимпиаде все сбудется.
— Мама не спортсменка?
— Она танцами народными занималась. Сейчас учительница начальных классов. Но что-то не очень хочет там работать. Да и я отговариваю.
— Теперь есть кому маме помогать.
— Два года назад я ей машину подарил. Без внимания не оставляю.
— Можно сказать, что ваша бронза – это и ее медаль?
— Конечно. Знаете, а ведь мама плавать не умеет. Она боялась меня отпускать. А тут бац – и отпустила. Правда, потом повторяла: «Ой, зачем я это сделала?» А у меня стало получаться в спорте. И мама начала помогать. С 14 лет я катаюсь по соревнованиям один. С мамой только по телефону общаемся. И как ни странно, за этой время мы очень сблизились. Нашли общий язык. Она и после финала уже несколько раз звонила.
— Скоро увидите ее?
— Да, для нас с Ильей сезон закончился. Теперь отдыхать. Куда-нибудь на море. Федерация обещала сделать подарок – отправить на отдых. Скорее всего, выберем Таиланд. Там говорят, хорошо.