Отошла, достала салфетку, помахала рукой, мол, подождите, сейчас все будет в порядке. Пришла в себя и ответила на вопросы. А через полчаса уже после пресс-конференции мы вернулись к теме о том, трудно ли быть лидерами.
— Так трудно ли прокладывать дорогу остальным?
— Непросто. Ни у кого ничего не взять, всегда надо придумывать что-то новое, свое. Да, у нас все имеют право заимствовать элементы, потому что на россиянок равняются, и на это ничего не скажешь. Тяжело. Все время чувствуешь дыхание соперников в спину. Приходиться двигаться вперед. И от понимания такой ответственности, двигаешься вперед и остаешься лидером. Это очень давит, но, с другой стороны, и стимулирует.
— Какова цена этих золотых медалей? Казалось бы, с каждой следующей Олимпиадой вам, как тренеру, должно быть проще и проще.
— Нет. Не легче. Каждого старта я ужасно боюсь. У меня мандраж. Этого я, конечно, стараюсь спортсменкам не показывать. Их бодрю, как-то держу в тонусе, концентрации. А мне все это очень тяжело дается, потому что… Потому что приходится совмещать и воспитание ребенка, и работу. Работаем мы за городом, на «Круглом». Я езжу по Химкам туда, обратно. Только близкие люди знают, сколько времени я проводила и провожу на базе. Было несладко. Золото никому не дается легко и с неба не падает.
— Вы можете сказать, что для вас эта Олимпиада стала самой тяжелой?
— Нет. Самые тяжелые Олимпийские игры для меня были в Афинах. Им предшествовал тяжелейший отбор. Здесь хотя бы вся эта нервотрепка отсутствовала. Мы знали, что поедем на отбор, на разведку. Там все нормально было. Судьи лояльные. Мы, по-прежнему, фавориты. Отрыв от соперников по уровню исполнения я вижу. Я же реально оцениваю своих и чужих. Потом съездили на чемпионат Европы. Там с испанками еще раз встретились. Отрыв судьи держат. Отрыв хороший. И мы поняли после этого первенства, что в Лондоне китаянки будут бороться с испанками. Единственное, что немного нервировало, что китаянки спрятались, и их никто не видел целый год.
— И как они планировали выступать без обкатки?
— Так вот, пожалуйста: техническая программа на Олимпиаде была ими сделана очень плохо. Конечно, все надо обкатывать. Если видишь слабые места на одном старте, а на втором ошибка повторяется, то надо что-то однозначно поменять программе. Значит, в этот момент спортсменкам некомфортно, и мышечная память не успевает сработать.
— Китайцы лидируют во многих видах спорта, вы допускаете мысль, что они и в синхронном плавании смогут приблизиться вплотную?
— В других видах спорта понятно. Проплыть быстрее, пробежать быстрее. В синхронном плавании очень много компонентов, чтобы так просто взять нас и переплюнуть. У нас же не только сила, скорость, высота, но и синхрон. А это мозги. Мозги или есть, или нет. Натренировать это сложно. Если спортсменки не могут сконцентрироваться на старте, на волнении синхронность показать, то вряд ли потом что-то получится. Это с детства растится. Или постановка программ. Мне у китайцев за все время понравилась только одна программа, которую исполняли китайские близнецы в прошлом году. В общем, я не думаю, что они смогут нас быстро догнать. Мы ведь тоже на месте не стоим. Все время двигаемся.
— Старую новую произвольную программу своего дуэта вы назвали «Куклы-2», заметив, что поменяли ее примерно на 50 процентов. Хотели преподнести сюрприз?
— В нашем виде спорта более-менее допустимо второй раз показывать одну и ту же программу. Тем более, если все сказали: «Ах. Давайте, делайте ее на Олимпиаде. Не меняйте». К таким знакам надо прислушиваться, и не искать от добра добра.
На самом деле, если программа прошла на ура, то почему бы ее не сделать еще более интересной? Подготовить вторую серию, которая бы понравилась больше? Фильмы же выпускают -- один, два, три четыре. Например, «Такси-4» круче, чем «Такси-1». Вот и мы решили, что сможем украсить произвольную программу, чтобы никому не приедалось.
— Ваши девочки – железобетонные?
— Все мои спортсменки разные. У Давыдовой и Ермаковой были свои плюсы. У Ищенко и Ромашиной – свои. Я просто нахожу к каждой спортсменке свой подход. С одними надо работать так, с другими иначе. Но самое главное, что я настолько заслужила доверие спортсменок, они столько раз видела подтверждения моих слов до миллиметра, что сейчас на разминке можно камеру не включать. Они сделали кусок, я быстро говорю, что исправить, они исправляют и повторяют идеально. Девочки настолько верят мне, верят, что я не могу ошибиться, что мне с ними психологически легко. И это очень помогает в работе. Кстати, с Давыдовой и Ермаковой было такое же совпадение.
— Что вы ответите тому, кто говорит, что синхронное плавание – это не спорт, потому что олимпийский принцип – быстрее, выше, сильнее – здесь не применим?
— Почему? Выше, например. В синхронном плавании учитывается высота. Высота нахождения над водой ног, когда девочки не дышат, и это очень серьезный критерий для судей. То есть, чтобы подняться над водой, у спортсменки должны быть очень сильные руки. Думаю, люди прекрасно понимают, что на воду нельзя опереться как на пол. Надо очень часто работать определенным гребком. Например, маленькие Давыдова и Ермакова отжимались по 120 раз «доской». Это были отжимания еще и на скорость. Плюс пресс – железобетонный, то есть они могли уголок держать на шведской стенке, сколько угодно. Ноги закидывали за голову. Настя и Ася были готовы, как будто в спецназ, поэтому и стали сильнейшими в мире.
То же самое ноги. Чтобы находиться вверх головой, поднять в воде обе руки, пройти в сторону, плюс руками что-то делать – ноги должны очень интенсивно работать. Ты не можешь отдохнуть. Переворачиваешься на связку, и гипоксия начинается. Мышцы уставшие, без кислорода. Все это наворачивается, как снежный ком, поэтому были случаи, когда спортсменки в конце программы теряли сознание, делали на автопилоте последнюю треть программы. И я каждый раз перед ответственным стартом всегда повторяю: «Девочки, держите свое сознание в руках, потому что были случаи, спортсменки могут отключиться. И не дай Бог не доделают часть программы. Все. Минус медаль». Я сама плавала, я это знаю, что это за состояние, когда не можешь себя контролировать.
— Плюс скорость.
— Конечно. Скорость передвижения по периметру бассейна, количество связок в программе – все это судьями ценится. Если ты слабый, то в жизни такую программу не сделаешь. Посмотрите на Ищенко: у нее руки, как у культуристки, потому что мы реально очень серьезно работаем над физической выносливостью, скоростной выносливостью. Плюс при этом надо держать лицо, как бы тебе ни было плохо. Ни в коем случае не давать рукам вяло работать. Ты должен демонстрировать резкость, быстроту, четкость, высоту. Даже если рук и ног не осталось, ты не имеешь права остановиться и сказать: «Я больше не могу» или запороть движения. Но это у наших спортсменок в крови. Как бы тяжело им не было. Один раз Наташа, когда на «Круглом» в бассейне было очень душно, «поплыла», сознание «поплыло», она еле-еле доделала дуэт в синхроне. И после этого я месяц ей в голову вбивала, чтобы держала сознание под контролем. Больше этого не повторялось.
— Олимпиада для вас позади, можете спокойно выдохнуть?
— Выдохнула уже. Все. Я – турист. Буду, конечно, за группу переживать. Если помощь нужна, помогу. Но думаю, у девочек все получится.
