У меня ведь была мечта. Я так хотела попасть на Олимпийский игры, так хотела. И ведь попала. В 2010 году в составе Первого канала полетела в Ванкувер. На целый месяц. Кажется, я эту поездку никогда не забуду. Ты едешь на стадион, смотришь соревнования, потом ждешь спортсменов в микст-зоне. А они плачут. Кто от радости, кто сами понимаете от чего. Ты задаешь им вопросы, а они тебя словно не слушают. Они просто говорят. То, что они держали в себе. До сих пор уверена: интервью после олимпийского старта — самые искренние в жизни спортсменов, самые настоящие.
Столько слез было пролито тогда. Мной, кстати, тоже. Причем я-то не из робкого десятка. Но когда я поздно вечером возвращалась в гостиницу после всех этих телевизионных перегонов в Москву и вспоминала все, что произошло за день, то держать эмоции в себе было как-то совсем тяжело. После нашей первой победы (это было золото Никиты Крюкова) я вернулась в отель (было около шести вечера), плюхнулась на кровать и тут же заснула. Усталость была невероятная. Как будто сама пробежала эти километры. И выиграла, выиграла тоже сама.
Это удивительное чувство. Когда ты воспринимаешь победу нашего спортсмена как свою собственную. Ты радуешься ей, гордишься ей, рассказываешь о ней друзьям. Возможен и второй вариант. Когда ты расстраиваешься, чертыхаешься, валишь все на судью и думаешь: как же несправедлив этот мир.
Помню эту горечь после 3:7 от сборной Канады по хоккею... По контракту с «Боско» все сотрудники Первого должны были носить экипировку сборной. Надписи «Russia», традиционный орнамент на куртке — определить, откуда я, было совсем несложно. И канадцы после игры все подходили и подходили, трепали за плечи, улыбались, пытались утешить. Смешные они. И вроде уже 3:7 получить было не так горько. Правда, я таких эмоций больше никогда не испытывала.
А сейчас снова есть шанс их испытать. Немного другие, ведь и обстоятельства изменились. Эфиры, звонки. И единственный вопрос, который сейчас действительно беспокоит. Ну как там?
А там хорошо. Мне доложили.
