Пора валить?

Сейчас уже не вспомнить, когда в Москве возобновились все эти разговоры про «пора валить». Где-то между известием о смерти Сергея Магнитского, очередным ДТП, спровоцированным автомобилем с мигалкой, и разоблачениями Алексея Навального. Да это, в общем, и неважно — главное, возобновились.

За бизнес-ланчами и ужинами, в скайпе и фейсбуке москвичи дискутировали один и тот же вопрос — здесь невозможно, сил больше нет, пора валить. Озвучивались прогнозы — «придет Путин, цена на нефть падает, всему трындец». Описывались ощущения — «такое чувство, что скоро конец света, понимаешь?» Высказывались теории, среди которых, кстати, попадались весьма любопытные. Например, что у правительства есть план выдворить из страны максимальное количество граждан. Россия ведь получает основной доход от продажи сырья, а потому все, кто не задействован в обслуживании трубы или в обслуживании тех, кто обслуживает трубу, представляют собой балласт. Их надо кормить, им надо платить пенсии, для них надо строить больницы, они требуют свободы, уважения, соблюдения прав, устраивают пикеты и вообще ведут себя в полном соответствии с подлой человеческой породой, которой что ни дашь, а ей все мало. И вроде как и было принято решение выживать из страны всех лишних.

В общем, для нормального — что называется «интересующегося» — москвича тема эмиграции заняла место где-то между вечными «кто с кем спит» и «кто сколько получает». Москвичи даже перешли от разговоров к делу. Одни изучали сайты по продаже берлинской недвижимости и делали в блокнотиках какие-то только им понятные пометки. Другие переписывались с лондонскими хедхантерами. Третьи нанимали своим детям учителей французского языка и вешали над рабочим столом список документов, необходимых для подачи заявления на эмиграцию в Канаду. В какой-то момент эмиграционная истерия достигла такого масштаба, что показалось — да, действительно, ужас. Все уедут. Никого не останется. Кроме совсем уж отсталых гопников и Медведева–Путина с мигалкой. Но получилось совсем по-другому. Никто не уехал.

В начале 2011 года Счетная палата объявила о том, что «за последние годы» из России уехало 1,25 млн человек. И возникает вопрос — кто все эти люди? Среди ваших друзей такие есть? Среди моих — нет. И среди друзей моих друзей — нет. Вернее, не так. Некоторые и правда уехали. Но это не бизнесмены, бежавшие от преследований, и не граждане с повышенным чувством справедливости, которые более не в состоянии жить в стране с такой чудовищной концентрацией зла и несправедливости. Нет, это просто профессионалы со свободно конвертируемыми навыками, например web-дизайнеры, которые выбрали для себя максимально комфортное место. Это, пардон, не эмиграция, а миграция социально-климатического характера. Нечто вроде «вы мне велосипедных дорожек, как в Париже, не проложили и парков, как в Лондоне, не разбили, а потому я от вас уеду». Впрочем, таких мало. Большинство остаются в России — получают зарплаты, занимаются по возможности любимым делом, живут насыщенной жизнью и чего-то там бурчат в социальных сетях.

Я к чему. Давайте уже признаемся самим себе, что мечты об отъезде, о парижских велосипедных дорожках, лондонских парках и нью-йоркских коктейлях — они совершенно прекрасные и чистые. Однако если мы все еще не уехали, значит, на то есть причина. И их даже несколько.

Во-первых, Россия — страна возможностей. Ну хорошо, допустим, не Россия, а Москва — страна возможностей. Здесь по большому счету нет вообще ничего. Здесь нет нормальных магазинов, кафе, интернет-сервисов, парикмахерских, булочных. Здесь нет ни намека на конкуренцию — открывайте что угодно, клиентов на всех хватит. Здесь любое начинание обеспечено огромным количеством внимания просто потому, что смотреть больше не на что. Это на самом деле уникальная ситуация. То есть стрелять уже перестали, но до насыщения еще очень далеко. Количество возможностей, энергии и денег, которые наполняют Москву, завораживает. И в конечном итоге оставляет здесь.

В интервью порталу «Свободная пресса» политолог Дмитрий Орешкин прекрасно сравнил современную ситуацию с той, что он наблюдал в советские времена в Якутии: «Там люди тоже жили на чемоданах и хотели бросить все к чертовой матери и вернуться в Москву. Но на деле возвратиться они не могли: зарплата в Якутии была в два раза выше, жилья в Москве не было. В общем, с возвращением не складывалось. Тем не менее в их большой трех- или четырехкомнатной квартире одна комната была занята упакованными вещами. Они были готовы выехать, были готовы десятилетиями, а жили все равно там».

Во-вторых, жалко страну. Если мы уедем, то вы представляете, что эти, с мигалками, с ней сделают? Они тут вообще бог знает что натворят. Тут будет одно «дело Магнитского» за другим.

И в-третьих, с какой стати? Мы здесь родились. Это наша ро-ди-на. Нам здесь удобно. Помните, как у Довлатова в «Заповеднике»? «Я не поеду. Пусть они уезжают. Те, кто мне жизнь отравляет». И правда, ехали бы они.

Куда подальше.