«МН» встретились с Андреем и поговорили о трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться, об использованных им методах и возможности улучшения работы МВД.
О себе
Я родился в Москве. Это мой город, и для меня он интересен своим разнообразием.
Моя профессиональная деятельность не связана с полицией: я — аналитик одного из венчурных фондов. И исследование скорее отражает мой интерес к городу.
Мне хотелось понять, как устроена Москва. Жизнь в разных ее районах различается. Безопасность — характеристика качества жизни, которая, как правило, оценивается на уровне ощущений и слухов. Кто-то услышал о том, как обокрали соседей, во дворе шумная компания, подъезд изрисован, просто мрачные виды — и реноме района готово. Можно среди ночи с грохотом выламывать квартирную дверь, и соседи даже не поинтересуются, что случилось. Крики на улице о помощи не вызовут никакой реакции.
После анализа полученных данных мне стало спокойнее находиться на улицах города. Наверное, мнение о высоком уровне преступности продиктовано просмотрами телепередач и субъективностью восприятия обстановки у себя под окнами. Шанс пострадать от квартирной кражи — один из 700–1000 случаев, от кражи автомобиля — из 1,5 тыс., от уличного грабежа — из 700.
Рад, что у меня получился результат, который заинтересовал редакцию «Московских новостей» и может заинтересовать читателей газеты. Надеюсь, они почерпнут для себя полезную информацию.
Андрей Екимов финансовый аналитик
Об исследовании
Я пытался собрать информацию по результатам 2012 года. Но тогда она была хуже организована, более разрозненна и сделать полноценный свод не получилось.
С вступлением в действие закона «О полиции» ситуация изменилась. Ст. 8 п. 3 обязывает полицейские подразделения регулярно отчитываться о своей деятельности. Есть 975-й приказ МВД с инструкцией по отчетам. Детализировано, перед кем и когда отчитываться, какие источники использовать и что включать в отчет, как и где их публиковать, в какие сроки. Например, аналитическая справка по районному отделению публикуется за 10 дней до отчета перед муниципальными депутатами на сайтах окружных УВД.
Преступность выше в районах, через которые проходят наиболее интенсивные транспортные потоки
Это кабинетное исследование, реальная картина может отличаться. Но это единственный источник, который доступен: другого нет. Для того чтобы показать ситуацию по одним районам относительно других, эти цифры подходят.
Карта преступности. По клику открывается в большом размере
Анализ данных и результаты исследования
Криминальными традиционно считаются районы с большим количеством преступлений, как правило те, где проживает много народа. Правильнее смотреть на количество преступлений в расчете на одного жителя: это даст возможность сравнивать сопоставимые данные.
Преступность выше в районах, через которые проходят наиболее интенсивные транспортные потоки — Ленинградское, Волоколамское, Варшавское и Щелковское шоссе, шоссе Энтузиастов, Волгоградский и Рязанский проспекты, проспект Вернадского. Средоточие трафика и преступности — центр и прилегающие к нему районы. Это представляет опасность для тех, кто находится в потоке, и отражается на местных жителях. Шансы пострадать от квартирных краж, лишиться автомобиля или стать жертвой мошенничества гораздо выше среднего. Квартиры жителей Сокола обворовывали примерно втрое чаще, чем жителей Новогиреева, а вероятность лишиться автомобиля в Даниловском районе в три раза выше, чем в Братееве. От мошенничеств чаще страдают жители районов, населенных более образованной публикой, — Аэропорта, Сокола, Сокольников, Щукина, Северного Чертанова.
Зачастую в престижных районах преступность выше, чем в неблагополучных. ЦАО, Тверская улица, Ленинградский проспект и Дорогомилово — одни из самых опасных районов по частоте преступлений в расчете на одного жителя. Район Университета — исключение. Рабочие районы юго-востока и востока спокойнее.
На окраинах обстановка тише, но здесь свои особенности. Часто происходят грабежи и разбои в Кузьминках — впятеро чаще, чем в Жулебине. От этих преступлений чаще страдают также жители районов, прилегающих к зеленым массивам, — Останкинского, Тимирязевского, Вешняков. Кражи чаше случаются у жителей районов, где есть большие торговые центры и рынки, — Свиблово и Северный. В то же время криминальный фон от рынков в Люблине и Марьинском парке не так высок: насильственных преступлений немного. Они чаще совершаются в менее благополучных районах — обоих Бирюлево, Южном Чертанове, Нижегородском, Печатниках, Кузьминках. Беспокойным оказалось Куркино: там много краж. Обращает на себя внимание криминальный куст районов, примыкающих к центру с юга.
Отчеты публикуются разнополярного качества. Встречаются удивительные по глубине документы, из которых видны усилия по подготовке и стремление сделать полезный, всеохватывающий отчет
Окраины запада и юго-востока — спокойные территории, а наиболее безопасный из крупных районов — прославленное юмористами Южное Бутово.
Что хотелось бы видеть в идеале
Где-то на результаты пришлось выходить арифметическим путем, где-то получилось найти информацию из отчетов межрайонных прокуратур, которые тоже публикуют такую статистику. Цифры дают не все отделения. Из 12 отделений полиции ЦАО за первое полугодие 2013 года аналитические справки опубликовали четыре. Иногда данные содержались не в отчете райотдела, а в выступлении представителей ОМВД перед депутатами либо на предприятиях.
Отчеты публикуются разнополярного качества. Встречаются удивительные по глубине документы, из которых видны усилия по подготовке и стремление сделать полезный, всеохватывающий отчет. Указываются опасные адреса района и время, в которое не рекомендуется там находиться. На другом полюсе — формальные документы, отписки: без цифр, с обтекаемыми характеристиками и «водой». Пишут про падение или рост преступлений на сколько-то процентов, а сколько было до этого, непонятно. Выпадают целые блоки информации — структура преступности, показатели раскрываемости. Заполняют пространство посторонней информацией — характеристикой района с сайта управы. Получается длинно, а про предмет отчета — в двух словах. Рассказывают о случаях из практики, пишут про борьбу с экстремизмом, коррупцией. А в итоге — таких преступлений в районе «не допущено».
Бывает, что отделы используют отчет соседнего района, заменяют в нем название и выкладывают в таком виде на сайт.
Хотелось бы видеть детальную статистическую сводку и ее объяснение. Есть служебные сводные таблицы, которые, например, УВД СЗАО даже выложил в открытом доступе. Так подробно, может, и не надо, но необходим анализ по видам преступлений, их тяжести, местам совершения с динамикой и объяснением причин, указанием точек и времени концентрации преступлений. Полезна информация по количеству обращений и отказов в возбуждении дел. Данные о количестве раскрытых преступлений — в подробной разбивке, и это дает понимание о результативности работы полиции.
Отдельная тема — отчет о работе участковых. У них есть сводки о разных видах административных правонарушениях и лицах на учете, о преступности несовершеннолетних и в неблагополучных семьях. Все это подробно характеризует район.
Должен быть спрос на такую информацию, а его нет. О вопросах со стороны муниципальных депутатов к руководителям полиции во время отчетов ничего не слышно. На встречи полицейских с населением, как правило, приходят организованные управами группы сотрудников ЖКХ либо личный состав отделений полиции.
Иван Бегтин, директор некоммерческого партнерства «Информационная культура»
— Если коротко, то все плохо. С полицией есть проблемы. Полиция всячески уходит от тематики открытости, они ничего не хотят открывать. По закону они обязаны по запросу госорганов предоставлять информацию, а не данные о криминогенной обстановке. И они публикуют базовую статистику на уровне регионов. Они могут опубликовать статистику преступности по всей Москве. По районам информацию приходится собирать из отчетов участковых и руководителей ОВД. Ее невозможно нормально наложить на карты. Приходится прилагать адские усилия, что во всем мире делается щелчком пальцев: взяли данные, наложили на карту и увидели криминогенность по Нью-Йорку, Амстердаму, Берлину. У нас ситуация с раскрытием криминальной статистики постыднейшая. Все остальные ведомства, которые раскрывают данные, — Минкультуры, Росстат — говорят: мы все раскроем, дайте денег. В МВД такого нет: МВД просто не даст никаких данных. Во-первых, они боятся. Во-вторых, сейчас в прокуратуру перешла регистрация преступлений, и они делают свою систему учета, но делают ее для регионов. Прокуроры раскрывают данные на уровне региона, но не публикуют ее на муниципальном уровне.Существующее законодательство не регламентирует полноценное раскрытие информации в форматах открытых данных. У них нет обязательств публиковать их. Есть обязательство отчитываться руководителям ОВД и предоставлять данные по формам статотчетности на уровне субъектов. Остальное — вопрос не закона: там куча подзаконных актов, приказов, где содержатся запрещения о раскрытии информации и там много всего другого. На самом деле они прикладывают массу усилий, чтобы эти данные никогда не появились в открытом доступе.
Должно быть наличие элементарной этики: когда у них запрашивают информацию, предоставлять ее. Сейчас, поскольку МВД вне структуры правительства и формально подчинено президенту, пока президент лично не постучит им по голове, они ничего не откроют. А по-другому это не сработает. Даже если будет принят закон, они все равно будут сопротивляться. Вот приняли закон по открытым данным. Что сделали в МВД? Выложили базовую информацию по своим организациям в форматах, непригодных для анализа. Мы проверяли те данные, которые они публикуют. С ними невозможно работать. Это вопрос не только закона, который может быть написан, а вопрос его применения. Поскольку применяют они его сами, то это и происходит таким известным образом.
В отчетности по криминальной статистике должны быть достаточно простые вещи: информация в простых форматах — csv или xml, где есть данные о конкретном муниципальном образовании, его код по ОКАТО (общероссийский классификатор объектов административно-территориального деления). И те же показатели, что есть в отчетных формах. Эти данные у них, конечно, есть в ИАС (информационно-аналитическая система) МВД, и в региональных ИАС. Только даже региональные власти получают их с большим трудом.