Иван Жолтовский родился в 1867 году и встретил приход советской власти в уже вполне зрелом возрасте, но вплоть до 1950-х годов успешно конкурировал с авангардными мастерами. Жолтовский не просто знаковая фигура сталинского ампира, фактически благодаря его работам советская архитектура вообще пошла по этому пути.
В 1910-х годах Жолтовский поехал изучать архитектуру в Италию, где увлекся идеями эпохи Возрождения и особенно творчеством Андреа Палладио. С тех пор его вдохновляла именно ренессансная архитектура. Жолтовский считал авангард проходящей модой и был уверен, что будущее за неоклассикой. При этом, несмотря на его активную приверженность традициям, у архитектора сложилась целая школа учеников и последователей. А великий Ле Корбюзье писал о Жолтовском: «в Москве я всегда защищал г-на Жолтовского, он — настоящий архитектор, восприимчивый и очень талантливый. Это его неожиданная задержка на отошедшей в историю форме архитектуры породила наши разногласия. Но с ним я буду разговаривать об архитектуре гораздо охотнее, чем с большинством моих западных коллег, именующих себя «современными архитекторами».
Дом Тарасова
Ул. Спиридоновка, д. 30/1
Особняк Тарасова — одно из самых загадочных зданий, созданных Жолтовским. Признанный мастер, незадолго до этого ставший академиком, практически полностью воспроизвел итальянское палаццо Тьене своего любимого архитектора Андреа Палладио c измененными пропорциями. Особняк строился для купцов Тарасовых, которым, однако, пожить там так и не удалось, после революции дом сразу же национализировали.
Котельная МОГЭС (сейчас ГЭС-1 им. Смидовича)
Раушская наб., д. 10
У Жолтовского, страстного приверженца классицизма, было и несколько конструктивистских проектов; например, котельная московской электростанции. Модернизация МОГЭС и строительство котельной были конкретным воплощением реплики Ленина: «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны». Электричество в 20-е годы казалось футуристическим феноменом, и традиционный стиль здесь был бы неуместен.
Дом на Моховой
Ул. Моховая, д. 13
Одно из самых значительных зданий не только в творчестве Жолтовского, но и во всей советской архитектуре журналисты окрестили «гвоздем в гроб конструктивизма». После недолгой эпохи авангарда, отрицавшего наследие прошлого, многие архитекторы начали возвращаться к классике. Между конструктивистами и неоклассиками шли масштабные дискуссии о том, нужно ли использовать достижения прошлого. Дом на Моховой стал своеобразной демонстрацией возможностей неоклассики, гораздо более убедительной, чем любые манифесты. Открытие здания стало ключевым моментом, после которого конструктивизм стал уходить в прошлое. По официальной версии, проходя мимо нового дома, участники первомайской демонстрации 1934 года разразились незапланированными аплодисментами — от наплыва чувств.
Дом работников НКВД
Смоленская пл., д. 13/21
«Дом с башней» — близнец здания Жолтовского на Ленинском проспекте, за который ему дали Сталинскую премию. Необычная башенка, которой дом отличается от своего собрата, не входила в смету, и архитектор построил ее на свои деньги. У этого здания тоже есть свой ренессансный прототип — палаццо Медичи-Рикарди во Флоренции. Знаменит дом и своим карнизом: на последней трети фасада он просто обрывается. На вопросы по поводу такого странного архитектурного решения Жолтовский коротко ответил: «Тема устала».
Центральный московский ипподром
Ул. Беговая, д. 22
В 1949 году ипподром сгорел, и перестройкой основного здания и трибун занялся Жолтовский. С левой стороны ипподром украшен остроконечной башенкой, а с правой — восьмиколонным портиком, на котором помещена конная квадрига со старого здания. А пока ипподром перестраивался, многие его посетители, скучая по тотализатору, собирались неподалеку и устраивали «приз трамвая», делая ставки на то, какой номер маршрута придет раньше.