Аудитория похожа на зимний сад в провинциальном доме отдыха. В центре — две пары полуобнаженных греческих статуй, к застекленной стене прислонились засыпанные снегом ели. Этот просторный зал — один из самых больших на филологическом факультете РУДН — отдали тем, кто убирает в Москве снег, красит подъезды, фасует продукты, бомбит по пробкам. Два раза в день «понаехавшие» сдают здесь тест на знание русского языка — с декабря минувшего года он стал обязательным для всех, кто хочет получить разрешение на работу в России. В минувшую среду в греческий зал пришли Искандер, Миткуль, Зафар, Уткир, Собержан — всего 15 человек. Это много — в начале января приходили по двое-трое. И мало — такими темпами все 300 с лишним тысяч московских гастарбайтеров сдать «рашу» до конца года не успеют.
«Что вы скажете в ответ на фразу: возьмите ваши документы? Варианты: спасибо, спокойной ночи или пока?»
Кто сдавал американский или европейский тест на знание языка, легко могут представить себя на месте сидящих в этой аудитории. 25 вопросов на знание лексики и грамматики. Плюс письмо другу (вариант — заявление о приеме на работу). Потом аудирование. В завершение — 15-минутный диалог с экзаменаторами.
— Перед вами на столе два листочка, — говорит преподаватель. — Один с вариантами ответов на вопросы аудирования, второй — с матрицей, куда вы заносите только номера ответов. Поняли?
В греческом зале тишина. Слово «матрица» явно попало сюда из другой жизни.
— Вот этот квадратик, разбитый на клеточки, — это матрица. В нем вы должны зачеркивать клеточки, которые, по вашему мнению, соответствуют правильному ответу. Поняли? Давайте потренируемся. Первый вопрос аудирования: «Что вы скажете в ответ на фразу: возьмите ваши документы? Спасибо, спокойной ночи или пока?»
Большинство хором отвечает «спасибо», но прорываются и сольные партии с «пока». Те, что выбрали «пока», сильно рискуют провалить тест. А, значит, как минимум потерять три тысячи рублей (стоимость одной попытки сдать экзамен), как максимум — остаться без хорошей работы. Без сертификата на знание русского на самую неквалифицированную работу легально больше не возьмут. Так что родительское проклятие «не будешь учиться, пойдешь дворником работать» устаревает на глазах.
Рахномо
— Давно в Москве?
— Неделю живу.
— Нравится?
— Народу много. Машин много. В Фергане не так. Только погода похожа — у нас тоже холодно сейчас.
— А где больше нравится?
— В Москве. Здесь работа есть.
— Вы уже нашли работу?
— Нет. Медсестрой хочу работать.
— У вас медицинское образование есть?
— Нет. Я швея. Хочу учиться на гинеколога.
— В институте?
— Хочу. Нельзя?
— Представьте, что вы зашли в магазин выбрать подарок подруге. Я продавец. Спрашиваю: чем вам помочь?
— Хочу подруге подарок. Серьги или цепочку.
— На какую сумму?
— Тысяч на пятьдесят.
— Давайте дружить, Рахномо.
«Скажите, здесь можно курить? Варианты ответов: не курить; нет, у нас курить нельзя; курение вредит вашему здоровью»
Пока тестируемые склонились над заданием, выходим с экзаменаторами к заснеженным елям покурить.
— Слушайте, но это же засадный вопрос. Я бы ответила: «Курение вредит здоровью». Разве неправильно?
— Чувство юмора мы здесь не проверяем. На прямой вопрос надо давать прямой ответ. Можно? Нельзя. Хотя пока к нам идут в основном те мигранты, что знают язык не хуже нас с вами, — признаются девушки. — Вот недавно парень приходил. Иваном зовут, с Восточной Украины. Быстро заполнил тест, а внутрь — пятитысячную вложил: девушка, это вам. Я ему говорю: сейчас охрану вызову. Он даже смутился, бедняга: я вас обидел? Странно. Всем в Москве давал, никто не обижался. Так и поговорили.
Теперь я понял, почему во дворе второй день снега по пояс. Оказывается, у них тестирование
— Сдал тест?
— Ни одной ошибки не сделал. Говорю же — лучше нас с вами русский знает. Просто закрепить успех хотел. А, может, не верил, что честно проверяем. Еще одна популярная песня — рассказ о тяжелой судьбе восточной женщины, которая даже по квартире передвигается только с разрешения мужа, а на улицу вообще без него не выйдет, а потому ей нет никакой необходимости знать язык. Мы отвечаем: муж-то будет на работе, а жене с ребенком в школу ходить, в поликлинику. Или придет она, таджичка, в узбекский магазин. На каком языке говорить будет? Только на русском.
Нигора
— Что вам нравится в России?
— Все нравится. Работа есть. Уборщица я.
— Москву хорошо знаете? Что в свободное время делаете?
— У меня нет свободного времени. Только ночью.
— И сколько часов в день вы работаете?
— Утром встала — до десяти вечера работаю.
— Русский язык где учили?
— В школе, в Узбекистане. Но там я плохо училась. Когда в Москву приехала, совсем ничего не понимала. Сейчас понимаю. Вот ответить не всегда могу.
— А что любите делать, когда отдыхаете?
— Готовить люблю. Наши блюда — плов, самса, шурпа. Хорошо получается. Вкусно.
— Представьте, что у вас болит голова и вы зашли в аптеку…
— Сейчас у меня голова тоже болит.
— Представьте, что я аптекарь. Спрашиваю: может, вам пенталгин поможет?
— Нет, у меня от него голова кружится. Дорогой очень. Лучше цитрамон.
— Сколько упаковок?
— Одной хватит.
«Ты не знаешь, когда будет зарплата? Варианты: у нас хорошая зарплата; как обычно, 10-го числа; зарплату переводят на карту»
Средняя зарплата мигранта по Москве, по данным ФМС, — 50 тыс. в месяц. Это говорит Светлана Ельникова — директор Международного центра тестирования РУДН. Верится с трудом. Кажется, за такие деньги немало москвичей найдется снег убирать, а из Подмосковья еще и в очередь встанут, тем более на свежем воздухе работать, не в офисе париться.
— Вот именно, — кажется, преподаватель РУДН сама немного завидует смуглым дворникам. — А вы говорите, три тысячи — высокая цена за сертификат. Нормальная, адекватная цена. Мне вчера звонил глава предприятия, хотел своих работяг на тестирование привести. И на голубом глазу рассказывал, что миграционные службы направляют его в центры, где сертификаты стоят по две тысячи, а не по три. Видимо, цену сбить хотел. Но она — общая по всей стране. Две тысячи только левый сертификат может стоить. Кстати, в начале года подделки по семь тысяч продавали, а сейчас ребята поняли, что цену надо снижать. Тесты-то несложные. Проще сдать, чем покупать. Недавно пришел один бедолага. Говорит, перед Новым годом достал сертификат (обратите внимание, он даже оттенки русского знает: не купил, а достал). Достал себе и сестре. А потом смотрит: на двух документах один и тот же номер стоит. Понимаю, говорит, что этого быть не может. Вот к вам пришел проверить. А у нас все номера сертификатов — в базе данных миграционной службы. Проверить легче легкого. Если бы он пришел в ФМС с таким липовым документом — все, административное правонарушение. Второе — и он три года не сможет въехать на территорию РФ. Ну что? Погрустил о потерянных деньгах и пришел к нам с сестрой экзамен сдавать.
Сертификат, поясняет Ельникова, действителен пять лет. Причем в ФМС оригинал отдавать не надо, достаточно копии. А драгоценный оригинал лучше хранить в надежном месте — до оформления следующего разрешения на работу. Они, как правило, выдаются сроком на год. Тест примитивный — по европейской системе так называемый элементарный уровень выживания. Чтобы человек мог спросить, где купить продукты, как пройти в аптеку, и понял ответ.
Вот недавно парень приходил. Иваном зовут, с Восточной Украины. Быстро заполнил тест, а внутрь — пятитысячную вложил: девушка, это вам
Прийти на тестирование можно с национальным паспортом. И даже без регистрации. Как говорит Ельникова, все заинтересованы в том, чтобы сроки сбора пакета документов для оформления разрешения на работу у мигрантов были максимально сокращены. Снег-то сыплет не переставая. Да и недальновидно вынуждать людей неделями сидеть без дела.
Сдал экзамен, инструмент в руки и — работать, работать и работать.
Абдулла Шарипович
— Давно в Москве?
— Шестой год. Таксистом работаю.
— Нравится?
— Обслуживающий персонал мы. Нравится. Но работа неблагодарная, я вам скажу. Всем не угодишь. Кто говорит, быстро едешь, кто — медленно. Кому окно открой, кому — закрой. Железные нервы надо иметь и выдержку. Пока держимся.
— А климат в России нравится?
— Что у нас в Узбекистане, что здесь, — мне без разницы. Дочери вчера звонил, она говорит, у них там тоже снег.
— Где русский учили?
— Советский Союз был — сами понимаете. У нас во дворе и узбеки жили, и русские, и корейцы, и киргизы — интернационализм. А сейчас вот дожил — русский как иностранный сдаю.
«Какую газету вы купите своему другу, если он интересуется молодежными проблемами: «Культура», «Спорт», «Я молодой», «Литературная газета»?»
Через три года в тесты для трудовых мигрантов обещают включить вопросы по истории Москвы, государства Российского и даже Конституции РФ.
— Человек, приезжающий жить и работать в Россию, должен понимать, что у нас тут не конституционная монархия. Знать, почему 9 мая на площадь перед Большим театром приходит большое количество пожилых людей. Газеты должен читать, в библиотеку ходить. Так мы будем лучше понимать другу друга, — поясняет Ельникова. — Согласитесь, это лучше, чем ставить пулеметы на границе.
— Какие пулеметы, — вздрагиваю.
— В свое время американцы пожинали плоды безвизового режима на границе с Мексикой, когда только заградительным огнем пулеметов можно было остановить толпы мигрантов из Латинской Америки. Мы же так не хотим? Хотя и у нас инциденты бывают. Один такой безвизовый из Таджикистана устроил нам недавно бой местного значения. Нанял адвоката и в суд подал, что мы необоснованно засыпали его на экзамене.
— Не дешевле было бы еще раз экзамен сдать, чем на адвоката тратиться?
— Он четыре раза сдавал. Очень обижался, что каждый раз тесты ему разные попадались.
Собержан
— Нравится в России?
— Россия — щедрая душа. Люди хорошие. Погода хорошая. В Кыргызстане жара — видите, какого цвета у меня кожа. Я не люблю жару.
— Где работаете?
— В ЖЭКе альпинистом-мойщиком.
— И на какую высоту забирались?
— Мой рекорд — 24-й этаж. Но хочу «Москва-Сити» мыть. Там и зарплата выше.
— Представьте, что у вас сломался кран и вам надо по телефону вызвать слесаря из ДЕЗа. Что вы скажете?
— Скажу, здравствуйте. У меня кран сломался. Если быстро не приходишь, нижний этаж затопишь.
«Лев Толстой писал, что все счастливые семьи (одинаковые, похожи) друг на друга»
— Теперь я понял, почему во дворе второй день снега по пояс. Оказывается, у них тестирование, — встретил меня вечером муж. — Больно умные все стали.