— Какова история вашего хора?
— В этом году хору будет 20 лет. Его организовала группа иностранцев для того, чтобы петь на Рождество гимны и «Мессию» Генделя — то, что обычно исполняют в католических соборах по случаю праздника. Точно не знаю, но из уст в уста в нашем хоре кочует миф об англичанах, которые стояли у истоков этого коллектива. Никого из них сейчас в хоре нет, потому что наш состав плавающий, хористы не живут здесь, это иностранцы, которые приезжают на работу в Россию.
— Первоначально это был хор для иностранцев?
— Точно, но потом присоединились и русские. А иностранцы, конечно, не только англичане. Было несколько французов и немцев, кого у нас только не было — и японцы пели, и африканцы. Они нас находили через интернет, потому что у нас очень хороший и толковый сайт, понятный им. Многие люди на Западе увлекаются пением, пение в хоре вообще там одно из основных хобби. Работники посольств, прессы, в какой бы стране ни находились, обычно гуглят хор. Так те, кто в Москве, находят нас и потом пишут мне, и я все разъясняю. Мы берем всех, но каждый наш хоровой сезон коллектив меняется в зависимости от их рабочих сезонов. Еще мы в Moscow Times даем объявления и в посольствах, так что народ постоянно приходит.
О проекте
«Московские новости» побывали на репетициях московских любительских хоров и попросили рассказать их руководителей и старожилов о том, зачем они это делают.
Кэрол Сорренти директор и артистка хора «Московская оратория», возглавляет некоммерческую организацию, в прошлом сотрудница компании PanAmerican
— Хор «Московская оратория» возник на основе хора дипломатического корпуса. Как это произошло?
— Наш хор когда-то объединился с хором дипкорпуса, но это было еще до моего прихода в него, его долго поддерживало посольство США. В здании посольства хор репетировал много лет, уже тогда в хор начали принимать не только иностранцев, и состав был довольно стабильный. Но после терактов 2001 года сотрудники посольства были вынуждены усилить безопасность и запретили репетиции под их крышей, так что мы потом какое-то время искали новое место.
— Как вы попали в хор?
— Меня как-то пригласили на концерт. Я в детстве пела в церковном хоре, я католичка и очень люблю европейскую литургическую музыку. Когда я услышала, как этот хор исполняет мессу, я была в восторге! Прочитала в программке, что хор приглашает артистов, и записалась сразу же.
Я когда знакомлюсь с человеком, всегда сразу спрашиваю: «А вы, между прочим, поете?»
— Коллег и друзей приглашаете в хор?
— Конечно, всех, кого могу. Как только у меня на работе появляется новый человек, я ему сразу про хор рассказываю. Это уже стало шуткой — стоит мне завести разговор с новичком, коллеги забавляются: «В хор вербуешь?» Вообще я когда знакомлюсь с человеком, всегда сразу спрашиваю: «А вы, между прочим, поете?»
— Кем вы сейчас работаете?
— Я директор некоммерческой организации и временно живу в России. Хорошо знаю русский — у меня русский муж. Раньше я работала в авиакомпании «Пан Американ» в Шереметьево, потом компания закрылась, и я уехала обратно в Штаты с мужем, а потом мы вернулись, и я начала работать совсем в другой сфере, а в хоре отдыхаю душой.
— Вы еще и директор хора?
— Да, я здесь десять лет, считай — старейшина. Очень хорошо знаю этот хор и с удовольствием в нем пою, у нас очень теплые отношения.
— Ваш худрук говорит, что у вас многое изменилось за последний год, например перестала поступать помощь от некоторых спонсоров.
— У нас было много спонсоров — зарубежные компании помогают искусству и культуре, это такая добрая мировая традиция. В последнее время у каждой корпорации появилась своя политика в отношении этого — они стали больше денег давать на детей, на экологию, помогать социальным проектам. У местных филиалов нет авторитета, который диктовал бы им выбор проектов, все решается там, за границей, где о происходящем здесь мало кто знает. Поэтому стало трудно конкурировать с программами социальной направленности. Нам много помогала компания «Нестле», но у них тоже тренд спонсорской политики изменился, и они отказались от нас. На самом деле их директор очень любит музыку, поэтому так долго помогал нам и другим музыкальным коллективам.
Мы сейчас ищем поддержку, особенно это важно в преддверии нашего юбилея, который будет в этом году зимой. Нам, например, нужен хороший оркестр, поскольку мы исполняем в основном западную музыку, а на него денег пока нет.
Если у нас что-то остается от продажи билетов, мы отдаем эти средства в фонд благотворительной организации «Настенька». Мы тоже хотим кому-то помогать
— Вы выступаете только в Москве?
— Гастролировать нам трудно по той причине, что все хористы очень занятые люди. Это сотрудники авиакомпаний, посольств, различных международных организаций, которые не могут поехать на гастроли просто потому, что их некому заменить.
— У хора есть свой бюджет?
— Мы платим взносы, продаем билеты на свои концерты, и у нас сейчас один спонсор — компания Global Education. Ее владелец — большой друг хора, помогает нам каждый год. И еще, если у нас что-то остается от продажи билетов, мы отдаем эти средства в фонд благотворительной организации «Настенька». Поэтому я иногда давлю на хористов, чтобы они продавали билеты и искали спонсоров — мы тоже хотим кому-то помогать.
— А русскую музыку вы поете?
— Вообще мы все поем, но в основном наш стиль — барочная музыка, мессы и вообще жанры западно-европейской хоровой классики, потому что в Москве ее поют мало. Мы и Мусоргского пели, и советские песни из кинофильмов, недавно практически открыли московскому слушателю чешского барочного композитора Яна Дисмаса Зеленку, ноты сочинений которого были найдены чудом 20 лет назад. Зеленка — такой славянский Бах, если не лучше. Когда мы его учили, то очень страдали, потому что для непрофессионалов произведение оказалось сложноватым, но это столь красивая музыка, и мы очень рады, что исполняем ее. От любителей вообще получается другая энергия и энтузиазм, а от профессионалов, которые иногда поют у нас, есть база. И это очень плодотворная смесь.
— Собираетесь вне репетиций?
— Часто по субботам после репетиций устраиваем вечеринку, иногда ходим на пикники или обедаем где-то вместе.
Хор «Московская оратория»
Коллектив был создан в 1993 году, вскоре после того, как два английских журналиста в разговоре на московской вечеринке решили, что было бы хорошо соблюсти традицию, существующую в англоязычных странах, и спеть «Мессию» Генделя на Рождество. Первые выступления прошли в англиканской церкви Святого Андрея (Saint Andrew’s, Moscow’s Anglican Church). В качестве первых слушателей концерты посетили представители дипломатического корпуса, в том числе послы США и Великобритании. На этих концертах с хором выступали студенческие оркестры и солисты из России, Англии, Америки. Хор «Московская оратория» выступает в Белом фойе Большого театра, концертном зале Академии имени Гнесиных, Рахманиновском и Большом зале Московской консерватории и в других концертных залах российской столицы. В репертуаре хора музыка от Баха и Генделя до Мусоргского, Гершвина и Бернстайна, в концертах хора принимали участие такие камерные коллективы, как «Музыка Вива», оркестр оперной студии Московской консерватории, «Гнесинские виртуозы», оркестр Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко. В хоре поют как россияне, так и иностранцы — сотрудники различных компаний, журналисты, дипломаты. Традиционно хор дает два концерта в год, один из них всегда перед Рождеством. Репетиции проходят в академии им. Маймонида, участие бесплатное. Художественный руководитель – Александр Цалюк.
Перейти к материалу о мужском хоре МИФИ
Вернуться к материалу «Поющие вместе»