Поймал себя на мысли, что смотрю конкурсные фильмы как никогда пристрастно и даже ревниво. Этак с прицелом. Дело в том, что сегодня на Берлинале премьера картины Бориса Хлебникова «Долгая счастливая жизнь». Никогда не болел за отечественное кино и не раз говорил о том, что переживать за кино как за футбол – наибольшая глупость на свете.
Но в этот раз переживаю. Я уже видел картину Хлебникова и, по-моему, она замечательная. Похоже, все-таки можно утверждать, что в нашем кино появилась своя «новая волна» (три-четыре последних года многие, и я в их числе, то утверждают это, то сами же себя опровергают). Я подписал обязательство не высказывать своего мнения о фильме до 10 февраля. Но могу сказать, что уже сейчас готов спорить: фильм не останется в Берлине без призов. И вполне может получить «Золотого медведя» (другое дело, что там на уме у президента жюри Вонга Кар-вая). Потому-то, смотря другие конкурсные ленты – особенно ленты мэтров — я невольно прикидываю: конкуренты они фильму Хлебникова или нет.
Фильм дня № 1
«Земля обетованная» — в оригинале Promised Land — нетипичный фильм для классика американского независимого кино Гаса Ван Сэнта, главная тема которого в последние годы — молодость и смерть. Понятно, почему нетипичный: Ван Сэнту пришлось спасать чужой проект. Зато получилась типично берлинская картина — социально злободневная: для Берлинале политическая и социальная заостренность зачастую важнее художественных достоинств.
Это не значит, что их у фильма нет. Он хорош уже тем, что при всей актуальности, это очень интеллигентное кино. Во всех рекламах Ван Сэнта представляют как автора картины «Умница Уилл Хантинг» — ничего себе, вспомнили фильм 15-летней давности! Но вспомнили не зря. В обоих главную роль играет нелюбимый мною актер Метт Деймон. Оба фильма для Ван Сэнта компромиссные — при том, что «Умница» принес ему и кассовый, и оскаровский успех. На сей раз суть в том, что два агента многомиллиардной корпорации — Деймон и жена какого-то из братьев Коэнов (постоянно забываю, какого именно) Фрэнсис Макдорманд приезжают в маленький городишко, переживающий экономический кризис. Их цель — убедить жителей разрешить на их земле добычу газа. Задача кажется простой, ведь обитателям городка, где даже школа влачит жалкое существование, обещаны златые горы. Но против выступают местные экологические активисты. Да и сам главный герой знает, что все не так просто: когда начнется серьезная разработка газового месторождения, жителям мало не покажется.
Итог: хрестоматийный моральный конфликт. Герой обязан сломать сопротивление жителей. От этого зависит его карьера. Но он понимает, что идет против совести. Конечно, фильм Ван Сэнта будет конкурентом хлебниковскому. Тот ведь тоже социальный. Но удивительное дело: смотришь «Землю обетованную» и думаешь не столько о сути конфликта, сколько о характере режиссера фильма. Ван Сэнт — человек не злой. Каких мало, в кинематографе особенно.
Фильм дня № 2
Вот австриец Ульрих Зайдль, который тоже признан современным классиком, тот злой. На Берлинале показали третью часть его трилогии «Рай». Первая часть «Рай. Любовь» (про секс-туризм немолодых австриячек в Кению — у нас фильм уже вышел, я о нем писал) была продемонстрирована в Канне, вторая «Рай. Вера» (про лицемерную любовь к Христу, которая оборачивается извращениями и бесчувственностью к близким — у нас выйдет вскоре) — в Венеции. Теперь пришла очередь фильма «Рай. Надежда». Постарался, однако, Зайдль: три полноценных фильма за неполный год. В свое время точно так же потрудился Кшиштоф Кесьлёвский, чья трилогия «Три цвета: синий, белый, красный» тоже была честно поделена между тремя главными европейскими киносмотрами. Но тогда очередность была иной: Венеция — потом Берлин — и наконец Канн.
Зайдль отличается сатирической беспощадностью по отношению к собственным персонажам. Он проявлял ее как документалист. Проявил и в первом своем знаменитом игровом фильм «Собачья жара», снятом в начале 2000-х. Самое поразительное, что у него, как правило, работают непрофессионалы, которых он каким-то образом умудряется заставлять выделывать перед камерой такое, что нормальный человек не рискнул бы выделывать даже наедине с собой. В трилогии «Рай» все главные персонажи — родственницы. В Кению за секс-утехами, не приносящими ожидаемой радости, едет сестра лицемерной христианки из фильма № 2 и мать толстушки-тинейджерки из фильма № 3, которая отправляется на специальные курсы, чтобы сбросить вес.
То, что речь о тинейджерах, сыграло в итоге с Зайдлем дурную шутку. Да, фильм, как всегда у него злой и сатирический. Речь, в частности, о том, что толстушки пытаются похудеть, не отказывая себе в сладком, а наиболее сладким считают все тот же секс. Но не зря пресс-релизы отмечают, что это самый нежный фильм трилогии. Он не нежный, он пугливый. Вторая часть трилогии «Вера» вызвала скандал и обвинения Зайдля в оскорблении чувств верующих. Теперь он явно побоялся, что если вовремя не нажмет на тормоза, то его обвинят еще и в педофилии. И вовремя на них нажал — поостерегся. Нет, Зайдль Хлебникову не конкурент. По крайней мере, надеюсь на это.
Фото дня
Между тем, на Берлинале раскупают не только билеты, но и различные сувениры: майки, кепки, сумки, ручки, блокноты, зонты и какую-то совсем уже несусветную ненужную чушь с символом Берлинского фестиваля — медведем. Сувениры недешевы, но к концу кинобаталий их почти не остается. Опять же не уйти от аналогии с кинофестивалем Московским. Хоть кто-нибудь когда-нибудь пытался придумать и продать какой-либо сувенир ММКФ? Никто и никогда. А попытался бы — так этот сувенир никто бы не купил. Шутка шутками, но Берлинале приносит родному городу (за счет того, что гостями фестиваля забиты все гостиницы, эти гости тратят деньги на еду и такси и, кстати, покупают билеты и сувениры) примерно тридцать миллионов евро. А Московский фестиваль был и остается дотационным и убыточным. Почувствуйте разницу.