МИД России сообщил во вторник, что накануне в ведомстве были приняты послы Абхазии и Южной Осетии, которым разъяснили: соглашение с Грузией по ВТО никак не ущемляет абхазских и южноосетинских интересов. Это был явно запоздалый ответ на глухой ропот недовольства со стороны двух республик.
Всем, кто следил за ходом переговоров по мониторингу грузов на границе России и Грузии, в зависимость от которых оказалось поставлено будущее российское членство в ВТО, с самого начала было ясно, что речь ни в коем случае не идет о размене – ВТО в обмен на отказ от Южной Осетии и Абхазии. Россия никак не затрагивала в ходе переговоров политический статус этих образований, которые она сама признает с августа 2008 года, а Грузия считает собственной оккупированной территорией.
Сам факт достижения компромисса при таком коренном разногласии – это большой прорыв: до сих пор диаметрально противоположные точки зрения на Абхазию и Южную Осетию фатально мешали любым попыткам Москвы и Тбилиси хотя бы даже начать разговор о простых обоюдоинтересных вещах типа импорта грузинского вина, авиарейсов и визового режима.
При этом никакое изменение статуса Абхазии и Южной Осетии даже близко не обсуждалось. Никаких признаков отступления России от ранее заявленных позиций нет и пока не предвидится: она продолжает считать обе республики суверенными странами, с которыми ее связывают, в частности, соглашения о военном сотрудничестве, о сотрудничестве в сфере охраны госграницы и таможенные соглашения, на днях как раз ратифицированные Госдумой. Эти документы никто не собирается подвергать ревизии, независимость республик от Грузии и их нахождение под «зонтиком» российской военной силы никто не ставит под сомнение.
Но в таможенных соглашениях нет ни слова о международном наблюдении за грузами, пересекающими границу России с Абхазией и Южной Осетией. А в российско-грузинском соглашения о таможенном администрировании и мониторинге торговли товарами, подписанном в Женеве 9 октября 2011 года, такое международное наблюдение есть. Неизвестно, говорили ли что-нибудь по этому поводу послы Южной Осетии и Абхазии во время визита на Смоленскую площадь, и что именно они говорили, но в самих республиках в связи с этим присутствует нескрываемый скепсис.
В определенном смысле решение ввести войска в Южную Осетию в августе 2008 года, а затем и решение признать независимость республик были для России имиджевыми. Они не так уж много принесли нашей стране в практическом смысле. У нас очень серьезно и надолго испорчены отношения с Грузией, с которой у России самая длинная кавказская граница. Половина наших транскавказских магистралей, которые могли бы стать каналами наращивания российского экономического влияния на Южном Кавказе, упираются в тупик в Абхазии и Южной Осетии. Но в августе 2008 года Россия показала всему Кавказу и остальным желающим смотреть, что «русские на войне своих не бросают» и готовы применять силу там, где видят угрозу своим интересам. Но даже при том, что общий итоговый баланс сведен скорее с минусом для России, эта демонстрация была важна. Более того, если бы ее не последовало, неизвестно, в каком состоянии находился бы сейчас собственно российский Северный Кавказ, который в свою очередь постоянно зондирует пределы допустимого во взаимоотношениях с Москвой.
С ВТО, Грузией, Абхазией и Южной Осетией все ровно наоборот: практическая цель достигнута, нам, наконец, реально светит ВТО. А вот имидж пострадал. До приглашения послов в МИД Россия даже не пыталась обсуждать соглашение по пограничному мониторингу грузов со своими «младшими партнерами». С российской точки зрения это, видимо, вполне естественно: кто платит, тот и заказывает музыку. Россия дотирует 100% экономики Южной Осетии и большую часть экономики Абхазии и видимо считает себя вправе принимать любые решения самостоятельно – хотя именно опыт общения с Абхазией и Южной Осетией показывает, что общепринятые правила на Кавказе иногда бездействуют.
Главный довод, который должен успокоить Сухуми и Цхинвали – то, что никакие иностранные наблюдатели не будут допущены на абхазскую и южноосетинскую сторону границы. Главный повод для беспокойства Абхазии и Южной Осетии – тот факт, что иностранные наблюдатели, пусть и по российскую сторону границы, будут наблюдать за движением грузов, которое по факту касается только России и ее младших партнеров. По понятным причинам грузооборот на фактической границе Абхазии и Южной Осетии с Грузией ничтожно мал по сравнению с объемом, проходящим через Псоу и Зарамаг, то есть поступающим из России. Раз так, значит, движение грузов через Псоу и Зарамаг – дело, касающееся только России, Абхазии и Южной Осетии. Согласие России на международное наблюдение многие в Цхинвали и в Сухуми воспринимают как первый шаг к согласию признать российско-грузинскую границу в том варианте, в каком ее представляют себе в Тбилиси.
Реальных поводов волноваться нет, но на Кавказе живут эмоциональные люди. Для них очень важен имидж. А с имиджевой точки зрения Россия взяла и проигнорировала если не интересы, то чувства тех, за кого она с таким жаром сражалась в последние годы как в прямом, так и в переносном смысле. Абхазия и Южная Осетия маленькие, но им определенно хотелось бы быть чем-то большим, чем просто площадками для размещения российских войск. История их борьбы за свободу началась не в августе 2008 года, как об этом часто ошибочно думают в России, а как минимум за 20 лет до этого. Не исключено, что решение поддержать эту борьбу оказалось стратегически ошибочным для российской кавказской политики. Но коль уж оно принято, надо ему следовать – по крайней мере, именно такого поведения ждут и в Абхазии, и в Южной Осетии, и на Северном Кавказе.
Кроме Эдуарда Кокойты, который покидает пост президента Южной Осетии вне зависимости от исхода идущих президентских выборов, никто из официальных лиц двух республик не высказал этих эмоций: во-первых, это эмоции, во-вторых, тем, кто остается работать, придется иметь дело с Россией, и сердить ее ни к чему. Но практический выход уже налицо: кандидат в президенты Южной Осетии Анатолий Бибилов, поддержанный Кремлем, который был уверен в своей победе в первом же туре, 13 ноября набрал всего 25% голосов, придя к финишу «нос в нос» с ближайшим конкурентом. 15 ноября российский МИД вспомнил, что по тут сторону Псоу и Зарамага есть две независимые республики.
Имидж – все
Договоренность с Грузией по ВТО не могла не повредить России в глазах Абхазии и Южной Осетии
Наверх