«Сейчас нет спортсменов, которые не могут связать двух слов»
— Десять лет назад в своей диссертации по государственному регулированию в сфере спорта вы писали о необходимости создания федерального спортивного телеканала. Теперь вы на этом канале работаете. Насколько ожидания разошлись с реальностью?
— Ну с тех пор прошло больше десяти лет. Если бы я писал кандидатскую сейчас, то и ожидания были бы другими. Просто мир каждый год кардинально меняется, и телевидение вместе с ним. Самое главное, что я мечтал видеть спортивный федеральный телеканал — и он появился. Но реальность никак не коррелируется с той моей работой.
— Вы уже тогда думали о том, что будете работать на спортивном телевидении?
— Абсолютно нет. Ничего такого даже себе не представлял. Я же был на тот момент действующим спортсменом, и в голове были, образно, только «голы, очки, секунды».
Зашел в подъезд, а за мной вошли двое мужчин, как оказалось, вооруженные пистолетами. После нападения полежал в больничке, черепушку мне зашили, в спорт я вернулся, но об Олимпиаде пришлось забыть
— Нетипичным вы были спортсменом: учились в английской спецшколе, ходили на занятия по французскому, поступили в РГАФК и мечтали о МГИМО…
— А мне кажется, что совершенно типичным. Просто у людей сложился стереотип, что голова у спортсменов только для того, чтобы в нее есть. На самом деле в спорте высших достижений успешные люди, за редким исключением, очень хорошо образованны, у них отличная речь. Спортсменов, которые не могут связать двух слов, сейчас практически нет. Меня же, видимо, так воспитали родители, что я был дисциплинирован, и занятия спортом нисколько не мешали учебе. Тем более учился я неплохо — без золотой медали и красного диплома, но я быстро «врубался» в новые понятия, понимал схему. В университете понял, что никто тебе не будет силком вкладывать знания в голову, а если чего-то хочешь добиться, то заниматься необходимо самому.
«Когда захожу в подъезд, до сих пор смотрю, кто идет следом»
— В 2000 году вы претендовали на попадание в состав сборной на Олимпиаду в Сиднее, но в итоге остались вне сборной. Что тогда случилось?
— Что произошло… На меня напали. Зашел в подъезд, а за мной вошли двое мужчин, как оказалось, вооруженные пистолетами. Не знаю, что им понадобилось — то ли ограбить хотели, то ли это со спортом как-то было связано. В общем, настучали мне по голове в самом начале олимпийского сезона, и я выпал из отбора, пропустил отборочные старты. После нападения полежал в больничке, черепушку мне зашили, в спорт я вернулся, но об Олимпиаде пришлось забыть. Прошло уже 13 лет, а я с тех пор всегда, когда захожу в подъезд, смотрю, кто идет следом. Хотя и понимаю, что вряд ли можно как-то подготовиться к этой ситуации, ведь у нападающего всегда преимущество, а для жертвы всегда это будет неожиданно.
— После завершения карьеры вы сразу пошли на телевидение или были какие-то другие варианты?
— Еще когда был спортсменом, у меня появилась возможность позаниматься с педагогом по речи. Не в плане дикции — хотя было несколько занятий со скороговорками для развития речевого аппарата, а в плане чтения текста с листа. Когда мы разговариваем в обычной жизни, то не задумываемся над тем, как расставляем интонации, делаем это на уровне рефлексов. Когда же перед тобой напечатанный текст и его нужно правильно преподнести, то не знающий определенных правил человек делает это словно автомат. Я учился тому, как подавать текст аудитории. После окончания карьеры с осени 2005 года я начал работать у Сергея Ческидова в спортивной редакции ТВЦ. У нас не было разделения на ведущих, корреспондентов — все должны были уметь все. После того как я был корреспондентом и редактором, мне доверили ведение новостей в кадре, а затем стал ведущим еженедельной программы «Арена», которая выходила по понедельникам. Но затем по личным причинам с мая 2006 года ушел на канал «Спорт».
Я работаю с мыслью о том, что об этом виде люди вообще ничего не знают, не отличают шпагу от сабли, пневматический пистолет от малокалиберного. Стараюсь «кухонным» языком объяснить им происходящее на экране до мелочей
— Какое качество спортивного комментатора вы считаете самым важным?
— Чувство юмора не помешает, так как репортаж на одной ноте приведет к тому, что зрители заснут. Но и переигрывать с этим не нужно. Так что самое главное — умение во всем находить золотую середину.
«Я бы вмонтировал в маску фехтовальщиков маленькие камеры»
— Вы работаете на таких видах, которые смотрят только во время Олимпиад: стрельба, фехтование, пятиборье, конный спорт. Можно ли сделать эти виды более телегеничными?
— Президент Международной федерации фехтования Алишер Усманов во время чемпионата мира в Будапеште заявил, что будут сделаны шаги в плане того, чтобы сделать вид спорта более привлекательным для телевидения. Другое дело, как быстро и в каком виде это будет воплощено в жизнь. Одно из предложений — сокращение времени поединков и сокращение уколов в каждом бою. Тогда можно будет показывать не только полуфиналы и бои за медали, но и предварительные раунды. Я бы со своей стороны вмонтировал в маску каждого спортсмена маленькую камеру, как в «Формуле-1». Это придало бы динамики трансляции, поскольку у режиссера появлялась бы возможность варьировать план, показывать фрагменты боя глазами участника схватки.
— Сложно работать на видах спорта, о которых среднестатистический болельщик мало что знает?
— Я стараюсь работать с мыслью о том, что об этом виде люди вообще ничего не знают, не отличают шпагу от сабли, пневматический пистолет от малокалиберного. Ориентируюсь как раз не на специалистов, а на совершенно обычных людей, стараюсь как можно более простым, «кухонным» языком объяснить им происходящее на экране до мелочей.
Деньги на спорт все равно дает либо государство, либо олигархи. Для богатых людей подобные вложения — возможность поиграть в спортивную стратегию в реальной жизни, а не на компьютере
— Есть ли в России вид спорта, который можно считать национальным?
— Нет. Национальным я бы не назвал ни один вид. У нас болельщики привязаны к конкретным видам, локально. Были попытки сделать национальными большой теннис и дзюдо, но ничего из этого не вышло. Что касается популярности, то игровые виды спорта за счет своей динамики и насыщенности событиями всегда будут более интересны зрителям, чем индивидуальные.
«Олимпийские игры смотрят все, и всё подряд»
— Существует ли прямая зависимость между тем, как часто вид спорта показывают по телевидению, с тем, что этот вид начинает получать больше денег?
— Все гораздо сложнее. Футбол не сходит с телеэкранов, но сколько клубов реально доходны? Даже если не только про Россию говорить, а про весь мир? Деньги-то у нас на спорт все равно дает либо государство, либо олигархи. Для богатых людей подобное вкладывание денег — возможность поиграть в спортивную стратегию в реальной жизни, а не на компьютере. Кто-то футболом интересуется, кто-то конным спортом, кто-то биатлоном. А когда интерес пропадет, можно представить, что может случиться… Повторю еще раз, нужны спортивные менеджеры, которые направят деньги в нужное русло.
— Популярно ли у нас спортивное телевидение?
— Спортивное телевидение — это «нишевое» телевидение узкой направленности, которое смотрит определенная категория людей. С обычными телеканалами спорт-ТВ спорить трудно, поскольку там показывают все подряд — развлекуху, чернуху, желтизну. На обычных каналах много сплетен и копания в грязном белье, чего в спортивном телевидении быть не может. Безусловно, можно заострять внимание на скандальных ситуациях, связанных со спортсменами, но их не так и много — кто-то развелся, на допинге попался. Но этого не так много, и это все повторяется. Спортивное телевидение привлекает зрителей не таким контентом, а трансляциями. Если канал приобрел права на показ крупного события — Олимпиада или чемпионат мира по футболу, — можно не заморачиваться, рейтинг будет. Олимпийские игры смотрят все, причем смотрят всё подряд, даже то, что в жизни никогда не смотрели. Играет свою роль ажиотаж, борьба за медали.
— Россия — спортивная страна?
— Так как я все-таки сам в прошлом профессиональный спортсмен, а теперь продолжаю жизнь в спорте в качестве журналиста и комментатора и мой круг общения в основном составляют люди, связанные со спортом, то для меня наша страна — спортивная. Ну и по личным ощущениям, в последние годы стало намного больше молодежи, которой интересны разные виды физической активности — ролики, велосипеды, скейты… В Москве сейчас много удобных спортивных городков, и я вижу, что ребята приходят на турники, занимаются.
— В мире спорта есть люди, которые вызывают у вас не просто уважение, а искреннее восхищение?
— Не могу сказать, что в спорте у меня есть какие-то кумиры. Скорее восхищение вызывали не люди, а то, что они делали. Например, словенская лыжница Петра Майдич, которая со сломанным ребром смогла выиграть «бронзу» Олимпиады; Андрей Моисеев, мой друг и в прошлом соперник, когда он стал двукратным олимпийским чемпионом; в детстве я восхищался теннисистом Майклом Чангом, который выиграл «Ролан Гаррос», будучи юниором.