«Послание народам России и Польши», которое Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и архиепископ Михалик подписали 17 августа, по идее должно послужить к забвению многочисленных взаимных российско-польских обид. Первый в истории визит русского патриарха в страну — оплот католицизма в Восточной Европе и примирительное православно-католическое воззвание (которое намеренно не касалось и многочисленных трений между РПЦ и Ватиканом) вполне вписываются в тот курс, который провозглашают светские руководители в Москве и Варшаве.
Примерно за месяц до визита патриарха Анна Фотыга, бывший руководитель польского МИДа в правительстве Качиньского, выступила с программной статьей, в которой заявила, что никакое подлинное примирение между двумя народами невозможно: препятствиями, по мнению экс-министра, являются и «система Путина», и «активность московской церкви и самого патриарха Кирилла, что создает проблему с его позитивной оценкой». Депутат сейма от возглавляемой экс-премьером Ярославом Качиньским партии «Право и справедливость» (ПИС) Станислав Пента призвал патриарха не забыть «взять из российских архивов все документы катынского следствия и все документы смоленского следствия». Влиятельная «Газета выборча» накануне визита патриарха опубликовала заметку, посвященную связям советской госбезопасности и иерархов русской церкви. «Поддержка иерархами православной церкви Путина — это важный контекст акции Pussy Riot», — разъяснял польским читателям публицист консервативной «Речи Посполитой» Петр Сквечинский.
Впрочем, этот «наезд» не произвел ни малейшего впечатления на польский епископат. Обычно осторожный в своих высказываниях архиепископ Юзеф Михалик, имеющий репутацию человека, близкого к правому крылу, ответил определенно на призывы увязать встречу с патриархом с расследованием смоленской трагедии (в которой некоторые радикалы видят «руку Москвы»): «Смоленск — это трагедия сама в себе, событие такой меры должно трактоваться в категориях символа, а не в категориях политического интереса». Об отсутствии политического интереса говорили обе стороны. Действительно, первый приезд главы РПЦ в Польшу был и пастырским визитом (православные — вторая по величине конфессия страны), и этапом в диалоге с католиками (что, выступая в понедельник, оценил Папа Римский Бенедикт XVI). Однако сам патриарх Кирилл, общаясь накануне своего визита с польскими журналистами, делал акцент на общественной, а не религиозной значимости: «Настало время, когда все мы должны подумать о том, что необходимо сменить саму тональность отношений — не между нашими странами, а между нашими народами».
«Это обращение не к православным или к католикам, а обращение к российскому и польскому народу», — подтверждает один из инициаторов визита — сопредседатель Польско-российской группы по сложным вопросам, экс-глава МИД Польши Адам Ротфельд. «Разумеется, этот визит носит пастырский характер, но он имеет и политическое значение. Не будем себя обманывать, православная церковь, можно так сказать, контролируется государством», — заявил «Газете выборчей» представитель той же группы по сложным вопросам, политолог Войчех Матерский. Впрочем, полагает эксперт, политизированность идет на пользу — это факт, который «может свидетельствовать о желании сотрудничества со стороны политических кругов».
Из «Совместного послания народам России и Польши», подписанного 17 августа патриархом Кириллом и председателем епископской конференции Польши архиепископом Юзефом Михаликом:
«Прощение, конечно, не означает забвение. Память представляет собой важную часть нашей идентичности. Мы также имеем долг памяти перед жертвами прошлого, которые были замучены и отдали свою жизнь за верность Богу и земному отечеству. Простить — значит отказаться от мести и ненависти, участвовать в созидании согласия и братства между людьми, нашими народами и странами, что является основой мирного будущего».
«Российский и польский народы соединяет опыт второй мировой войны и период репрессий, порожденных тоталитарными режимами. Руководствуясь атеистической идеологией, эти режимы боролись со всеми формами религиозности и вели особенно ожесточенную борьбу с христианством и нашими церквами. Жертвами оказались миллионы невинных людей, о чем напоминают многочисленные места казней и могилы, находящиеся как на русской, так и на польской земле».
«События нашей общей, зачастую сложной и трагической истории иногда порождают взаимные претензии и обвинения, которые не позволяют затянуться старым ранам. Объективное познание фактов, выявление драм прошлого и масштабов трагедии ныне становится неотложным делом историков и специалистов. Мы с признательностью воспринимаем деятельность компетентных комиссий и научных коллективов наших стран. Мы убеждены, что их усилия позволят познать нефальсифицированную историческую истину».
«Мы признаем автономию светской и церковной властей, но выступаем за их сотрудничество по вопросам, касающимся семьи, воспитания, общественного порядка, и по другим вопросам, имеющим важное общественное значение. Мы хотим способствовать утверждению толерантности и в то же время защищать фундаментальные свободы, и прежде всего религиозную свободу, а также отстаивать законное право религии на присутствие в публичной сфере».
«Сегодня наши народы оказались перед новыми вызовами. Под предлогом соблюдения принципа светскости или защиты свободы выбора подвергаются сомнению моральные принципы, основанные на заповедях Божиих. Пропагандируются аборты, эвтаназия, однополые союзы... Нередко мы сталкиваемся с проявлениями враждебности ко Христу, к Его Евангелию и Кресту, а также с попытками устранить церковь из общественной жизни. Ложно понятая светскость принимает форму фундаментализма и в действительности является разновидностью атеизма».