В 16.00 в одном из кабинетов УВД САО собрались участковые округа, сотрудники ОБЭП, несколько полицейских из уголовного розыска и журналисты. Через час участковые должны были обойти все подозрительные квартиры на вверенной территории. Подозрительные — это те, в которых, по оперативным ориентировкам, имеется «превышение проживающих иностранных граждан». На перекличке, которую проводит начальник полиции округа, выясняется, что на планерку не явились участковые районов Аэропорт, Савеловский и Восточное Дегунино. Полицейский во втором ряду тихо чертыхается: «Сказали же всем быть».
— Основная цель рейда — незаконная миграция. Искрой недовольства граждан стали события в Западном Бирюлеве, — напоминает собравшимся начальник УВД Дмитрий Сухарев. По его словам, пятничные рейды будут продолжаться до Нового года.
Во дворе рядом с полицейской машиной стоит здоровенный «борцуха» в трениках. Полицейские между собой ласково называют его «ваххабитом». Парень время от времени сплевывает на землю и переминается с ноги на ногу, как будто разогревается перед дракой. В отличие от пары скромно потупившихся азиатов борец всем своим видом показывает, что не боится. За его спиной доска «Их разыскивает полиция». Имена разыскиваемых — Юсуф, Магомед, Тимур, Джамиля, Залина.
На первом этаже полицейский беседует с одним из задержанных:
— Тебе сколько лет?
— 24.
— Ну вот, взрослый уже. Шапку надел, штаны надел, а документ почему с собой не взял?
— Я просто на улицу вышел.
Ближе к 18.00 в УВД появляются первые результаты рейда: полицейские нашли десяток иностранцев, живших в шиномонтажной мастерской. Через десять минут приезжаем на место: перед подъемными воротами суетятся две женщины, очевидно работницы мастерской. Охранник на проходной делает вид, что обыск на территории его не касается. За воротами несколько офисных зданий, справа от входа груды автомобильных шин, несколько закрытых биотуалетов и двухъярусные гаражи — самодельное общежитие для иностранных работников. Здесь живут украинцы. Улыбчивая женщина рассказывает, что приехала из Глухова к мужу, который работает дальнобойщиком. В ее импровизированной квартирке — пестрые половики, электроплита, умывальник и две аккуратно застеленные кровати. В соседней комнате, по ее словам, живет русско-украинская семья.
А на первом этаже — барак, в нем живут работники из Средней Азии. Как рассказали их украинские соседи, рабочие постоянно меняются и в гараже только ночуют. Оба парня, которых полицейские застали в общаге, оказались приезжими из Узбекистана. Ни регистрации, ни разрешения на работу у них не было.
— Откуда приехал?
— Из Ферганы.
— Там красиво. По крайней мере раньше было.
— Это так, — не без гордости произносит узбек.
В грязных комнатах по две двухъярусные койки. В предбаннике пластиковые тарелки с недоеденным рисом и чем-то отдаленно напоминающим соевый соус. Зато в комнате вполне приличный телевизор с плоским экраном и компьютер. Полицейские вытаскивают из-под кровати пакет: там несколько пар дешевых солнечных очков и какая-то парфюмерия.
— Идите сюда скорее, — зовет журналистов полицейский из соседней комнаты, — бульбулятор нашли самодельный. Будете бульбик снимать?
В офисе автомойки грузный мужчина в дорогом плаще суетливо ходит по коридору — это один из совладельцев. В это время обэповцы копаются в бумагах и беседуют с финансовым директором фирмы.
— Нас что, по телевизору покажут? Стыд-то какой, — застенчиво улыбается дама лет пятидесяти, главный бухгалтер. Перед ней — россыпь печатей с названиями разных, предположительно фиктивных, фирм.
Если задержанные иностранцы окажутся нелегалами, их, по словам главы пресс-службы УВД по САО Виктора Максимова, отправят в центр временного размещения.
«Операция не просто так называется «Сигнал», — говорит один из полицейских. — Сотрудники так это и воспринимают — как сигнал к тому, что пора заняться проблемой по-настоящему»
Через десять минут журналистов привозят в опорный пункт полиции, который располагается на первом этаже жилого дома. В комнате на табуретке сидит испуганная девушка. Ее задержали на улице без документов. В Москве она с июня, говорит, что регистрация закончилась на днях.
Девушку зовут Раджагбул, ей 28 лет, приехала из Таджикистана, замужем, работает уборщицей. Пока Раджагбул ждет документы, которые должна принести в отделение ее мать, полицейские пытаются угадать, что означает ее имя: «Птичка или цветок? Наверняка же что-то красивое».
Следующий пункт проверки — «подозрительная» квартира на улице Вучетича. Местный участковый обнаружил в ней иностранцев. Дверь открывает восточная женщина лет сорока в домашнем халате. В квартире идеальная чистота, а на появление в своей прихожей толпы журналистов женщина реагирует как-то уж очень спокойно, как будто о предстоящей показательной проверке ей сообщили как минимум за неделю. Помимо нее в квартире живут муж и сын, подросток 12–13 лет. В одной из комнат девушка лет 16, племянница. Семья, как выяснилось, приехала из Киргизии. Женщина показывает участковому документы — они в полном порядке. Хозяйка охотно соглашается провести телеоператора по комнатам.
У подъезда полицейские останавливаются на перекур. Участковый выясняет у телевизионщиков, когда выйдет сюжет.
— А что здесь случилось, я старшая по подъезду, — к полицейским подходит старушка.
— Проверка, иностранцев ищем.
— А у нас тут семья киргизов живет. У них сын вечно по дверям лифта бьет и шумит каждый день, в мяч играет дома.
— Мы разберемся, не волнуйтесь, — успокаивает ее участковый.
— Вот и разберитесь. Вы уж выселите их, пожалуйста.
Ближе к девяти вечера журналисты отправляются домой, задержанные мигранты — в отделения, а полицейские продолжают проверку.
— Операция не просто так называется «Сигнал», — говорит на прощание один из полицейских. — Сотрудники так это и воспринимают — как сигнал к тому, что пора заняться проблемой по-настоящему.
В вестибюле метро «Тимирязевская» двое молодых полицейских проверяют документы у пожилой семейной пары азиатской внешности. Похоже, сигнал поняли верно.