Ничего личного
Их должность, на первый взгляд, называется вполне безобидно — интернет-аналитик. Работают эти четыре девушки в антивирусной компании «Доктор Веб». Но они не сидят в модном офисе типа «open space». Чтобы к ним пройти, надо несколько раз воспользоваться специальным пропуском, а на двери в их рабочую комнату висит электронный замок.
Они «заперты» отдельно от всех остальных, потому что днями напролет бродят по сайтам, полным секса и насилия. Их рабочий день должен начаться до 12 часов дня. И потом они обязаны отпахать 8 часов «плюс» полчаса на обед. Задача – отловить порно и расчлененку и отправить в «черный список» модуля под названием «Родительский контроль», входящего в антивирусный продукт Dr.Web Security Space. Программу устанавливают на свои компьютеры не только пользователи, стремящиеся обезопасить себя от вирусов, но и родители, чтобы их чада не шастали по темной стороне интернета.
Дольше всех здесь держится Марина — уже пять лет. Очень скоро она уйдет в декретный отпуск. «Разве в вашем положении такая работа не вредна?» — не могу удержаться от вопроса.
Марина отвечает, не задумываясь: «Представьте себе патологоанатома. Он приходит каждый день в мертвецкую и потрошит трупы, но может при этом есть, читать журналы, разговаривать по телефону с дочкой... С нами — то же самое. Сознаюсь, сильнее всего повлияли на мою жизнь совсем не картинки, а отношение к ним пользователя. Это очень печально. И от этого хочется ненавидеть людей».
«Мы собираем ссылки по фильтру «Насилие», — продолжает Марина. — Допустим, упал самолет или случилось ДТП. Естественно, все разлетается по интернету. Видео с телефонов, регистраторов. Мы заходим на форум, где выложены ссылки. Народ, который там тусуется, оставляет комментарии: «Я видел там такой треш. Не ходите, не смотрите». А потом еще 100 комментов в духе: «Я сходил, посмотрел, там треш и кошмар». Это формирует у людей такое представление — когда ты видишь кровь, не надо звонить в скорую и помогать кому-то, а надо достать мобильник и снимать, чтобы потом на YouTube подсобрать лайков. Много такого материала — в разделах «Приколы», «Юмор».
Мне сообщили: «Вы будете видеть порно и расчлененку». А я отвечаю: «Да, ну и что?»
«Нехороших» сайтов интернет-аналитики ежедневно добавляют в «черный список» по тысяче каждая. «Много! — поражаюсь я и пытаюсь пошутить. — Хорошо, что вас четверо. Один неокрепший ум бы не справился» —«У нас здесь неокрепших умов нет», — обрывают меня девушки и объясняют, почему именно их взяли на эту работу.
«Shit happens»
В объявлении было написано: «Требуется интернет-аналитик по работе с контентом». О самом контенте предупредили несколько раз. На собеседовании дали тестовое задание — написать поисковые запросы по теме «Катастрофы», ведь сотрудникам предстояло закрывать доступ не только к сайтам для взрослых, но и ко всему, что касается терроризма, наркотиков, азартных игр. В «черный список» — ссылки, как собрать автомат Калашникова из лопаты и «гранаты из подручных средств», даже статьи в Википедии про секс.
«Одним из вопросов при приеме на работу был: «Какое у вас к этому отношение?», — делится подробностями Ксюша. — Я ответила всем известной фразой shit happens» .
«Это часть человеческой жизни, — подхватывает Соня. — Внутри у человека мясо и кости. Люди могут убивать, кто-то занимается сексом и снимает это на камеру. Ни у кого из нас не было душевного надлома. Мне сообщили: «Вы будете видеть порно и расчлененку». Я понимаю, что мне, наверно, надо бы испугаться хотя бы ради проформы. А я отвечаю: «Да, ну и что?»
«Между прочим, две из нас — буддисты», — вставляет словечко Марина.
«А я на предыдущем месте работала с журналистами, — говорит о себе Оля. — Они прибегали утром периодически и кричали: «Там такая авария, там трупы!» И я привыкла».
Письмо из ФБР
«Один раз после работы я пошла и накатила, — признается Соня. — Тогда я целый день собирала ссылки на фотографии теракта в Минске, когда взорвали метро. Везде постили снимки и видео, но меня пугали ни ролики и не фотографии, а комментарии, заголовки, реакция людей: «Ахаха, гляньте, оторванная нога!». Когда они постят-постят-постят даже и с сочувственными комментариями, кажется поначалу, что они сожалеют, но потом становится ясно — это налетела стая стервятников. К концу дня просто начинает трясти».
Однажды девушки собирали ссылки по терроризму и заходили на сайт «Аль-Каеды», а потом к ним в «cпам» свалилось несколько писем с обратным адресом, в котором фигурировали FBI, Government, US. Там было требование объяснить, для чего они посещали ресурсы. Во вложении к письму был файл Word с вопросником, но девушки на послание так и не стали отвечать.
«Через какое-то время работы здесь я устроила крестовый поход на детское порно. Я твердила себе: сволочи, я вас найду и закрою»
Я спрашиваю, как они это выдерживают. Напоминаю историю с сотрудником Google, в чьи обязанности входило удаление неприемлемого контента с видеохостинга YouTube — не прошло и года, как ему потребовалась обратиться к психиатру. «Ну он же мужчина был, вот и не выдержал, — веселятся девушки. — Очень мы над ним смеялись. Слабак. Неудачник».
Немецкий сектор
В помощь интернет-аналитикам написана специальная программа, которая собирает ссылки на порно по Сети. До этого они все искали вручную. «Через какое-то время работы здесь я устроила крестовый поход на детское порно, — вспоминает Соня. — Я твердила себе: сволочи, я вас найду и закрою. Детское порно я находила на таких дальних «занзибарских» серверах, с такого 46-го перехода, что это нужно было серьезно потрудиться».
Уметь составлять самые извращенные запросы — отдельное умение сотрудниц. «Составляя запросы, следует учитывать менталитет, — рассуждает Соня. — Иногда приходится применять все свои знания в области русского мата, чтобы найти что-нибудь эдакое. А так — включаешь внутреннее безумие. Иногда ищем порно на незнакомых языках. В какой-то момент я подумала: «Черт возьми, у нас совершенно не охвачен немецкий сектор! Как же так?!». Да, я знала несколько матерных слов на немецком. Но потом, побродив по немецким ресурсам, я узнала этих слов еще больше. И, хотя немецким я владею по-прежнему плохо, теперь я способна в центре Берлина найти дорогу к любому борделю с любыми извращениями».
«Если умеешь правильно пользоваться опциями поиска Google — кавычки, плюсы, минусы, исключения, — то получится залезть в настоящие дебри, — добавляет Ксения.
«Да-да, — перебивает Марина. — От балды начинаешь вбивать какой-нибудь бред, и обнаруживается, что такое порно существует, оно снято, пользуется спросом, и таких сайтов завались. Находим даже интервью с режиссерами».
По наблюдению девушек, наиболее странный сегмент в интернете — даже не японский, а голландский. Там просто помешаны на теме секса с насилием. На их сайтах это выглядит очень правдоподобно.
Спрашиваю, а ваши друзья никогда не просят ссылками поделиться? Девушки отвечают наперебой: «Бывает, но потом они этому не очень-то рады!.. Да нет! Мы обычно им угрожаем этим. Когда друзья достают нас через соцсети или скайп, то мы им пишем: «Если не отстанете, пришлем вам ссылку на порнокулинарию. И вы у нас попляшете».
Самая страшная вещь в мире
«Могу понять, почему вы сидите отдельно от других сотрудников», — роняю я. Девушки не спорят: «Иногда мы приходим с этими обсуждениями в офисную столовую, и народ от нас отсаживается. Вот сегодня мы обсуждали особенности русского бюджетного порно и сидели в столовой на таком месте, что людям от нас было не убежать. Их было искренне жалко».
«О да, — опять хохочет Соня. — Русское порно под русский шансон — самая страшная вещь в мире. Помню, как в одном фильме актеры пришли в четыре утра на набережную, и занимались этим, непрерывно хлопая на себе комаров».
«А после работы вы порно смотрите?» — задаю последний вопрос, и Марина выражает всеобщее мнение: «Единственная мысль, которая меня беспокоит, когда я вижу порно вне работы: «Интересно, закрыли мы его или нет»… Нас это работа не «параноит». Наоборот, учит спокойней относиться к людям, к миру. Принимать их слабости, желания. И вы должны понимать, рядом с каждым из нас, может быть, в булочной стоит человек, который мечтает скорей бы припасть к этому источнику».
На прощание отпускаю девушкам неловкий комплимент: «По вам и не скажешь, что вы этим занимаетесь». — «А вы что думали, мы должны как-то по-особенному выглядеть? Кожа, латекс, плетки?..»
В 2012 году компания Google вынуждена была оплатить услуги психиатра своему сотруднику, который, согласно своим должностным обязанностям, модерировал контент популярного видеохостинга Youtube. Ему приходилось просматривать тысячи видеороликов ежедневно на предмет сцен насилия, жестокости и извращений. Уже через 9 месяцев сотрудник пережил нервный срыв и впал в депрессию.
Он признался, что готов отказаться от всех привилегий, вроде хорошей зарплаты, бесплатных обедов и гибкого графика, предоставляемых ему компанией, лишь бы сменить сферу деятельности.