«Я совсем не идеальный человек, но я — человек идеи. Мне, как и любому, тяжело жить в тюрьме и не хочется здесь умереть. Но если потребуется — у меня не будет колебаний»
«Я мог уехать, но после ареста Платона счел это предательством. В конце лета съездил, попрощался на всякий случай со своими коллегами, которые уже были за рубежом, и вернулся в Россию»
«Будете смеяться, я оказался достаточно наивным человеком. То есть у меня не было сомнений, что прокуратура сможет долго держать меня в тюрьме, но я почти до конца не верил, что суд сможет вынести обвинительный приговор без доказательств и, главное, вопреки очевидным фактам, да еще в открытом процессе. Я считал, что суд — это все-таки суд, он, может, и будет подыгрывать обвинителям, но он не может прямо нарушать закон…»
«По моему убеждению, все предъявленные мне обвинения несправедливы, преступлений я не совершал. Доказать то, чего не было, — невозможно. Кроме того, невозможно доказать хоть что-то, если не было независимого суда. В то же время я недоработал в ходе первого процесса, поскольку не хватило опыта, поэтому впечатление от него осталось смазанным»
«Знал бы, что впереди столько лет тюрьмы, — возвращаться было бы намного тяжелее. Но иначе я бы не смог и все равно вернулся бы, чтобы защищать свое достоинство»
Мой рецепт выживания — учиться понимать и прощать. Чем лучше, глубже понимаешь, надеваешь чужую шкуру, тем сложнее осуждать и проще прощать
«На свободу я выйду в другой стране. От того, какой эта страна будет, — будет зависеть все»
«Никакое УДО невозможно без политического решения о моем освобождении. Решение зависит от вектора развития страны. Вектор же не вдохновляет»
«Главная проблема: система исполнения наказаний отвечает за что угодно, кроме главного — снижения уровня рецидивной преступности, восстановления нормальной человеческой личности. Именно поэтому в зонах до сих пор делают из людей зомби — несамостоятельных, лишенных реальных трудовых и социальных навыков. В общем, идеальную криминальную «пехоту». Хотя некоторые улучшения заметны»
«Тюрьма — место антикультуры, антицивилизации. Здесь добро — зло, ложь — правда. Здесь отребье воспитывает отребье, а приличные люди ощущают себя глубоко несчастными, так как ничего не могут изменить внутри этой отвратительной системы»
«Мой рецепт выживания — учиться понимать и прощать. Чем лучше, глубже понимаешь, надеваешь чужую шкуру, тем сложнее осуждать и проще прощать»
«Здесь важнейшее условие — самодисциплина. Либо работаешь над собой, либо деградируешь. Среда пытается засосать, растворить. Конечно, бывает депрессия, но ее можно переламывать.
Вообще, чем жестче внешняя обстановка, тем мне лично лучше. Удобнее всего работать в ШИЗО, где появляется ощущение прямого, непосредственного противостояния враждебной силе. В обычных по здешним меркам условиях поддерживать мобилизацию тяжелее»
«А о том, чем заниматься «после», я думаю редко и отвлеченно. Жизнь покажет. Делать то, что можешь, надо, по-моему, здесь и сейчас, каждый день, как будто он последний»
«Каждый отдельный день идет медленно, месяцы и годы летят незаметно»
«Не стоит думать, что тюрьма — это идеальное место для развития и понимания человеческой природы. Это — закрытое, нечеловеческое, грубое пространство, обладающее дурацкой логикой, если таковая вообще имеется. Но все же и здесь иногда случается встретить удивительных людей, какие-то островки человечности и сопротивления, которые напоминают о том, что не все тут окрашено в черный цвет»
Потеря самоуважения — та же смерть, только растянутая на годы
«Думаю, что сегодня немного россиян, которые меня ненавидят. Молодежь обо мне мало знает, поскольку массовые СМИ находятся под контролем государства. А те, кто постарше, в конце концов начали, наверное, задавать себе вопросы: почему в тюрьме находится человек, у которого нет ни яхт, ни дворцов, который никогда не был окружен топ-моделями и не обладал предметами роскоши, в отличие от многих известных олигархов? Я думаю, что я и есть настоящий россиянин — свободный духом и склонный к сопротивлению. Много настоящих россиян провели долгие годы в тюрьмах...»
«Когда я говорю, что готов умереть во имя тех ценностей, в которые я верю, это еще не означает, что я хочу умереть! Но идти на уступки, изменяя себе и людям, взятым в заложники, для меня невозможно. Потеря самоуважения — та же смерть, только растянутая на годы»
Уголовное дело в отношении компании ЮКОС было возбуждено в июне 2003 года. Поводом стал запрос депутата Госдумы Владимира Юдина о законности приватизации в 1994 году горно-обогатительного комбината «Апатит» (Мурманская область) коммерческими структурами, подконтрольными Ходорковскому. Ему вменялись хищения и уклонение от уплаты налогов. Первым по делу был арестован председатель совета директоров Международного финансового объединения «Менатеп» Платон Лебедев.
Самого Ходорковского задержали 25 октября 2003 года в аэропорту Новосибирска. В 2005 году Мещанский районный суд Москвы признал его виновным в мошенничестве в особо крупном размере организованной группой лиц, присвоении чужого имущества, неуплате налогов и других преступлениях.
Михаил Ходорковский был осужден на девять лет лишения свободы. Позже Московский городской суд снизил срок до восьми лет. В это же время велось уголовное преследование около 30 сотрудников ЮКОСа, а сама компания подверглась процедуре банкротства.
В декабре 2006 года Ходорковскому и Лебедеву были предъявлены обвинения по новому делу: следователи подозревали их в хищении 350 млн тонн нефти. 30 декабря 2010 года судья Хамовнического суда Москвы Виктор Данилкин признал Ходорковского и Лебедева виновными и приговорил их к 14 годам заключения по совокупности приговоров с зачетом ранее отбытого срока.
20 декабря 2012 года президиум Мосгорсуда сократил срок заключения Ходорковского с 13 до 11 лет в связи с либерализацией законодательства. 6 августа 2013 года Верховный суд РФ сократил срок заключения на два месяца.
По прошлому приговору Михаил Ходорковский должен выйти на свободу 25 августа 2014 года. Однако 10 декабря 2013 года стало известно, что в отношении него возбуждено третье дело.
Источники:
Переписка с писателем Борисом Акуниным в журнале Esquire (октябрь 2008)
Ответы на вопросы читателей сайта радио «Эхо Москвы» (ноябрь 2011)
Переписка с писательницей Людмилой Улицкой в журнале «Знамя» (2009 год)
Интервью английской версии журнала GQ (сентябрь 2009 года)