В начале интервью Голоскоков предупредил, что времени у него немного: он спешит на судебное заседание по делу Бориса Немцова (против Немцова подал иск блогер Максим Перевалов, который утверждает, что политик напал на него в аэропорту «Домодедово и отобрал мобильный телефон». – «МН»).
– Кем вы выступаете в этом деле? Вы адвокат?
– Нет, я не адвокат, у меня нет адвокатского удостоверения. Я представитель. По закону представителем в суде может быть любой человек. У меня юридическое образование, поэтому я имею некоторую квалификацию, чтобы представлять интересы в суде.
– А сам пострадавший не может представлять свои интересы?
– Нет, потому что он не юрист, он не знает законов, юридических тонкостей.
– Вы регулярно подаете заявления в прокуратуру и Следственный комитет на представителей оппозиции – Алексея Навального, Геннадия Гудкова, – на правозащитную организацию Transparency International. Вы голодали «против» голодовки Олега Шеина, сейчас судитесь с Борисом Немцовым… Скажите, это у вас работа такая, хобби или, может быть, миссия?
– Наверное, миссия. Но я бы не назвал это миссией против оппозиции. Это миссия против жуликов в оппозиции. На самом деле я, как это ни странно, за оппозицию. В стране должна быть оппозиция, но она должна быть нормальной.
– Нормальной?
– Нормальная оппозиция, в моем понимании, это реальная оппозиция, которую поддерживает народ, а не кто-то там «за бугром». Кто такой Борис Немцов? Это бывший вице-премьер. Какая он оппозиция? Он человек из власти. То же самое Transparency International. Это не оппозиция, это «пятая колонна» в чистом виде, которая не скрывает, что отрабатывает деньги «из-за бугра», которая работает в информационном поле, чтобы дискредитировать власть.
– А Навальный?
– Это вообще отдельная история. Навальный – это целый проект…
– Чей проект?
– Чей – я сказать не могу, но это большой проект. Я могу сказать, кто в нем заинтересован. Заинтересован в нем, в частности, Запад, Госдеп. Они в нем заинтересованы, потому что это человек, который… Медийно он появился в 2009-2010 году, до этого никто о нем ничего не знал. Он появился как медиафигура, которая как бы вышла из интернета. Это фигура, которая имеет относительно хорошую биографию: устали делать ставку на Немцова с его казино, девочками – им нужен был новый человек.
– А разве не мог Навальный не быть ничьим проектом и появиться просто потому, что в обществе назрела потребность в таком человеке?
– Любой проект основывается на каком-то спросе. Когда вы запускаете какой-то маркетинговый проект, вы всегда делаете какое-то исследование. Вы исследуете, что нужно рынку. Навальный нужен был рынку, поэтому его поставили.
Послужной список Константина Голоскова:
Август 2012 г.: подал заявление в Следственный комитет с просьбой проверить Геннадия Гудкова на предмет уклонения от уплаты налогов.
Июль 2012 г.: подал заявление в Следственный комитет с требованием проверить Алексея Навального на предмет уклонения от уплаты налогов.
Апрель 2012 г.: устраивает голодовку в Астрахани, чтобы уличить голодающего депутата Олега Шеина в том, что тот «подъедает».
Декабрь 2011 г.: подал заявление в полицию с требованием привлечь к ответственности Алексея Навального за незаконную агитацию против «Единой России».
Ноябрь 2011 г.: направил заявления в Генеральную прокуратуру, министерство юстиции и адвокатскую палату Москвы с требованием лишить Навального адвокатского статуса, а также провести проверку на предмет наличия в его действиях признаков мошенничества.
Июль 2008 г.: подал заявление в Генпрокуратуру с просьбой проверить доклад «Противодействие политической коррупции» центра Transparency International Russia на наличие в нем клеветы в адрес партии «Единая Россия».
Апрель 2007 г.: организует DDoS-атаку на сайты эстонских госорганов; после этого Голоскову был запрещен въезд в страны ЕС и США.
– Разоблачать коррупцию – это плохо?
– Это хорошо, но он не разоблачает коррупцию. Какое самое крупное разоблачение Навального? Дело «Транснефти». Заявление Навального: украли 4 млрд долларов на строительство ВСТО (нефтепровод «Восточная Сибирь – Тихий океан – «МН»). Весь бюджет ВСТО был 4 млрд долларов. То есть украли все? Но нефтепровод-то построен. Не все украли, получается. Да, что-то украли, но надо выяснять что, как и когда.
– Прямо как в процессе над Ходорковским: его обвиняли в том, что он украл всю нефть, добытую ЮКОСом.
– Ну, не знаю, там были какие-то юридические тонкости. Я, честно говоря, за вторым делом Ходорковского следил не особо. Но по Навальному я могу сказать точно, он сказал: «Украли все». Это такое разоблачение коррупции. Я тоже могу заявить, что у нас воруют везде и все, я тоже буду самым лучшим разоблачителем. Это не разоблачение.
– А Геннадий Гудков?
– Первая моя акция против Геннадия Гудкова была еще в 2009 году, когда еще он не считался ярым оппозиционером. Но жуликом он был уже тогда.
– Что вы понимаете под «жуликом»?
– Жулик – это человек, который ведет не совсем честный образ жизни. Я могу пояснить, что я имею в виду. Тогда, в 2009 году, Гудков очень активно поддерживал Ходорковского.
– Это нечестный образ жизни?
– Нет, здесь нечестность в другом. Он депутат Госдумы, которого выбрали люди. Они голосовали не за него лично, а за партию «Справедливая Россия». Эта партия утверждала, что она против олигархов, и в то же время Гудков говорил: «Дайте человеку спокойно пожить». Вроде как Гудков за социальную справедливость, он должен быть против олигархов, а он почему-то за. Причем он не спросил мнения избирателей почему-то. То есть избирателей он обманывал.
– А из партии власти никто не обманывал избирателей?
– «Единая Россия» большая. Скорее всего, обманывают где-нибудь. Например, на выборах мэра какого-нибудь города Мышкина от «Единой России» шли какие-нибудь жулики.
– А на федеральном уровне?
– На высоком уровне я такого не помню.
– Нечестность Гудкова – это только поддержка олигархов?
– Другой случай: в подмосковном городе Ступине Гудков использовал административный ресурс (направил депутатский запрос), чтобы тендер выиграл нужный застройщик.
– Во всей Госдуме только Гудков злоупотребляет своим служебным положением?
– Я говорю то, что я знаю, если кто-то еще знает какие-то факты… Вот Дима Гудков начал публиковать список депутатов-единороссов, которые занимаются бизнесом. Я – за, я готов помочь. Я завтра готов встретиться с Димой Гудковым. Это жулики? Их нужно выводить на чистую воду. Но только нужно не публиковать, а действовать, например писать заявления в Следственный комитет. Сейчас нет понимания, в чем конкретно обвиняют Гудкова, он не просто владеет акциями в ООО, он участвует в управлении компанией: он входит в общее собрание учредителей и присутствовал на этих собраниях.
В истории с Гудковым меня настораживает одно: а где все были раньше? Я с 2009 года все это говорю – и не замечали.
– Вы расследовали когда-нибудь должностные преступления депутатов от партии власти?
– В 2010 году я выпустил ролик о департаменте семейной и молодежной политики Москвы. Там, кажется, только единороссы. Может быть, там и есть кто-то из других партий, но департамент кондовый, и дело не в партийной принадлежности. На тот момент бюджет департамента был 6 млрд и при этом незаметно, чтобы наша московская молодежь хорошо жила. Помимо всего прочего, эти деньги расходовались на строительство пансионата в Болгарии. На это уходил примерно миллиард в год.
– На кого-нибудь завели дело после вашего ролика?
– Не завели. Но пришел Собянин и это дело прикрыл. Были ли кадровые решения – я не знаю.
– Вы так много своего времени тратите на всякие разоблачения, это ваша работа?
– Это общественная деятельность.
– А как на жизнь зарабатываете?
– Я директор фирмы. Моя фирма занимается транспортными перевозками.
– Сколько часов в неделю вы тратите на разоблачение нашей неправильной оппозиции?
– Сложный вопрос, всегда по-разному. В среднем, если брать не летний период, два дня в неделю. Но зависит от ситуации: бывает ситуация горячая, когда идет одно за другим, как сейчас с Гудковым. В истории с Гудковым меня настораживает одно: а где все были раньше? Я с 2009 года все это говорю – и не замечали.
– То есть вы были первым, кто поднял тему «Гудкова-жулика»?
– Я даже был первым, кто пострадал от него. В 2009 году я проводил акцию против Гудкова в Госдуме, и с тех пор (Гудков позвонил коменданту Госдумы, у него хорошие отношения со многими влиятельными людьми) в Госдуму меня просто так не пускают. По правилам, на любого человека нужно просто выписать пропуск, а меня должен лично встретить депутат Госдумы.
– Вас внесли в «черный список» в Госдуме?
– Я бы сказал, что это «серый список». В «черном списке» нацболы, которых вообще не пускают. Меня все-таки пускают, но при этом комендант Госдумы звонит депутату и говорит: «А вы уверены, что вы хотите, чтобы этот человек к вам зашел? – Уверен. – Ну, тогда под вашу личную ответственность, несерьезный он человек».
– И вы до сих пор не можете ему это простить?
– До сих пор не могу. Я точно знаю, что это был звонок от Гудкова, точно знаю кому. Такой невинной овечкой, какой он себя пытается показать, он не является.
– А Навальный вас случайно ничем не обидел?
– Лично меня?
– Ну да, как Гудков.
– Навальный – просто хамло.
– Ругался на вас?
– Ругался. Не лично на меня – я, к сожалению, ни разу с ним не встречался – а с моими знакомыми ругался.
– Из движения «Наши»?
– Да. Я когда-то много писал, про «водку Навального», что фирма, где он совладелец, торгует водкой без сертификатов. Подходит к Навальному человек и спрашивает: «Это правда?» А он вместо того, чтобы ответить, начинает кричать: «Вы жулики, нашисты, какие-сякие, плохие!» Я этого, честно, не понимаю. Вернусь к тому, кому выгоден проект «Навальный». Он выгоден части нашего бизнеса, это не только Лебедев, есть другие люди, которые являются спонсорами Навального. Я считаю, что сегодня этот проект для нас деструктивен.
– В своем блоге вы пишете: «Зачем нам такая оппозиция?» (то есть Гудков, Навальный, Шеин и др.) А какая оппозиция нужна?
– Та, которая будет говорить по существу: нарушения такие-то и такие-то, нужно сделать то-то и то-то. Навальный пытался выйти в это русло, пытался обсуждать новый закон о госзакупках, но никакого конкретного, внятного предложения от него не поступило. Навальный, который вроде как борец с коррупцией и даже с системой, защищал нынешний закон о госзакупках, в котором очень много дыр.
– А почему вы так уверены, что правы вы, а не Навальный? Если он, например, считает, что дело не в законе, а в его исполнении, почему вы признаете его мнение неконструктивным? Ведь ваши расхождения здесь имеют технический характер?
– Если исполнение плохое, нужно думать, что делать с этим исполнением. «Убрать Путина» – это не выход.
– Приведите примеры правильных оппозиционеров.
– В компартии адекватных оппозиционеров много. Я не беру таких оголтелых типа Рашкина…
То, что сейчас происходит, это классическая «оранжевая оппозиция».
– Можете назвать их?
– По фамилиям называть было бы неправильно, это будет пиар. Но я бы хотел, чтобы среди оппозиции было побольше конструктивных людей, не «удальцовых». Удальцов – такой интересный парень, в чем-то он мне даже симпатичен – своим мужеством, смелостью. Но то, что в последний год он вступил в компанию жуликов, пошло ему во вред. Раньше он был идейным человек, а сейчас даже идей нет. Не может коммунист, каким он себя позиционирует, идти вместе с либералами (его жена участвовала в организации митингов «Яблока» и, чувствую, не совсем бесплатно). То, что сейчас происходит, это классическая «оранжевая оппозиция».
– Вы видите свое будущее в политике?
– Да, конечно, я этим и занимаюсь.
– Вы же назвали это общественной деятельностью?
– Это общественно-политическая деятельность. Общественная – потому что она идет на общественных началах, я за это не получаю денег, к сожалению.
– Куда бы вы пожелали пойти оппозиционерам, которым, по-вашему, нет места в политике?
– Найти работу. Что касается Навального, не знаю, куда бы он мог со своими способностями пойти… Ехать в Киров дожимать кировский лес, уже честным трудом… Может, мебель делать? Навальный, он такой, с жилкой бизнесмена. Ему в бизнес надо, политика – это не для него.
– А Гудкову что бы вы пожелали?
– Со всем тем, что на нем висит, ему может пожелать только следственный комитет.
– А Шеину?
– Шеин – очень интересный человек, он профессиональный профсоюзник, он делает на этом деньги. Как только Советский Союз развалился, он создал первый профсоюз и сам себя выбрал лидером, сделал кассу, и кассу присвоил себе. Жулики есть большие, как Гудков, и есть маленькие. Вот он маленький: и на статью большую не тянет, и все же нечестно себя ведет. Из политики ему нужно уходить. Ему нужно найти хорошую работу клерка, бухгалтера какого-нибудь.
«МН» спросили упомянутых в интервью оппозиционеров, что они думают о деятельности Константина Голоскова и обвинениях, которые он выдвигает против них.
Борис Немцов:
«Обычный нашист, выполняет указания своих руководителей. Пишет всякие гнусности, но я считаю неправильным на них реагировать: слишком много чести».
Геннадий Гудков:
«Не припомню такого имени, не читал его разоблачений. Осенью и весной у некоторых людей наблюдаются паранормальные психологические явления. Такие сезонные обострения продлятся, пока не стабилизируется погода. Поэтому я рекомендую ему консультацию специалистов».
Пресс-секретарь Алексея Навального Анна Ведута сказала, что Навальный недоступен для комментариев, но от себя добавила, что он о Голоскове, скорее всего, даже не знает. «И как вам пришло в голову брать интервью у Константина Голоскова?» - заметила она. Ведута обещала спросить у Навального о Голоскове, но выразила сомнение, что он будет что-то комментировать.
О роли личности в истории
Лидия Тимашук – советский врач-кардиолог, ее письмо о неправильном лечении генерала-полковника Андрея Жданова положило начало «делу врачей».
Тимашук работала заведующей отделом функциональной диагностики кремлевского Лечсанупра. 28 августа 1948 года она сняла кардиограмму у Жданова и записала в заключении диагноз «инфаркт миокарда». Однако присутствовавшие при этом известные медики (профессора Егоров, Виноградов и врач Майоров), по словам Тимашук, вынудили ее переписать заключение, исключив из него слово «инфаркт», и назначили лечение, категорически противопоказанное при данном заболевании, которого они, на основании клинической картины, не находили. Тогда Тимашук направляет письмо в министерство госбезопасности (МГБ), которому подчинялась клиника. Но не разбиравшиеся в медицинских вопросах сотрудники МГБ перенаправляют письмо Тимашук тому, на кого она жаловалась, — начальнику Лечсанупра Кремля профессору Егорову. В результате Тимашук, понизив в должности, переводят в филиал поликлиники. Она направляет второе и третье письмо в ЦК ВКП(б), где повторяет многое из своего первого письма. Но ее письма остаются без ответа. 30 августа 1948 года Жданов умирает от инфаркта. Четыре года письма Тимашук лежат в архиве. Но неожиданно в августе 1952 года её вызывают в МГБ и попросят подробно рассказать, что происходило на даче Жданова незадолго до его смерти. Она рассказывает, и вскоре начинаются аресты кремлевских врачей. «За помощь в разоблачении трижды проклятых врачей-убийц» она была награждена орденом Ленина. После закрытия «дела врачей-вредителей», произошедшего после смерти Сталина, Тимашук лишена ордена «в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами». До выхода на пенсию в 1964 году работала в 4-м Главном управлении Министерства здравоохранения СССР.