Так было, например, с «кощунницами». Соцсети заполнились вопросами: «Что это за слово такое странное? Откуда оно взялось? Его Мамонтов придумал?» Те, кто в курсе, быстро разъяснили остальным, что слово на самом деле старое, просто хорошо забытое и вытащенное на свет «в нужный момент».
Теперь мы третий день обсуждаем «скрепу». Точнее, «скрепы» — во множественном числе. Те, которые духовные и которых у нас, как оказалось после послания президента Федеральному собранию, дефицит. Многим само это слово — «скрепа» — кажется смешным и странным, каким-то неуклюжим увальнем по сравнению с другими словами. Чем-то похоже на знаменитую матвиенковскую «сосулю» вместо «сосульки» (большая «скрепа» вместо маленькой привычной «скрепки»). Кажется даже, что его специально придумали для этой речи — и вот теперь оно мозолит глаза, как нелепая брошь. Но при этом становится понятно, что в этой броши всё и дело.
«Скрепа» — слово, конечно, известное. Но настолько пассивно используемое, что, кажется, его и нет вовсе. Ну не говорим мы в повседневной жизни, например: «Что-то у меня с ребенком отношения совсем испортились — не хватает духовных скреп». В Большом толковом словаре «скрепы» — в том значении, в котором использовал это слово Путин, — вообще нет. Есть «скрепа» как место скрепления или приспособление. «Скрепу» можно изредка встретить у писателей.
Захар Прилепин, «Санькя»:
Ни общего Бога, ни веры в будущее, ни общих надежд, ни общего отчаянья ? ничего нет, ни одной скрепы!
Дмитрий Быков, «Орфография»:
Этот вывод Луазона был тем страшней, что в конце пути с неизбежностью возникал призрак государства, после череды упрощений превратившегося в гигантский зоосад, государства, чьи правители при первых признаках переусложнения сознательно, бессознательно ли, ослабляли скрепы ? и после короткого и кровавого пиршества свободного взаимоуничтожения возводили на руинах зоосада террариум, в котором только рептилии пировали на костях.
Ольга Славникова, «Бессмертный. Повесть о настоящем человеке»:
Однако жизнь, протаскивая по ухабам всех без исключения российских седоков, очень быстро истирала скрепы очередей: люди переставали друг другу звонить, а встречаясь случайно на улицах, со слезами вспоминали хорошие времена и клялись как-нибудь устроить встречу старых товарищей и выпить, как бывало, возле синей ели перед мэрией бутылку водки.
Даниил Гранин, «Иду на грозу»:
Она жила в другом измерении, на другой планете, там не действовали обычные скрепы.
Борис Пастернак, «Охранная грамота»:
Их детская возмужалость и их призывное совершеннолетие сразу пошли на скрепы переходной эпохи.
Максим Горький, «Жизнь Клима Самгина»:
В конце концов, Самгин все чаще приближался к выводу, еще недавно органически враждебному для него: жизнь так искажена, что наиболее просты и понятны в ней люди, решившие изменить все ее основы, разрушить все скрепы.
Штудирует ли президент современных и несовременных писателей в поисках «скреп» и «кощунниц»?
Но сочетание «духовные скрепы» в большом количестве журналисты обнаружили лишь в одном источнике — письме к трудящейся молодежи революционерки Александры Коллонтай под названием «Дорогу крылатому Эросу!» В нем существительное «скрепы» встречается около 10 раз. И почти всегда — в сочетании с прилагательными «душевный», «духовный». Попадаются, правда, еще и «симпатические скрепы» (которые скоро вырастут и окрепнут в обществе).
«Голый инстинкт воспроизводства, — пишет Коллонтай, — легко возникающее, но и быстро проходящее влечение пола, без душевно-духовных скреп, «Эрос бескрылый», меньше поглощает душевных сил, чем требовательный «крылатый Эрос», любовь, сотканная из тончайшей сети всевозможных душевно-духовных эмоций (чувствований)».
Впрочем, есть еще одно слово, на которое стоит обратить внимание в этом сочетании — слово «дефицит». «Вот где когнитивный!» — написала на своей странице в Фейсбуке журналист Наталья Осс. Казенщина в сочетании с высоким и духовным, «арифметикой по сини небесной». Это словосочетание как бы само являет собой пример странной скрепы — соединения несоединимого. И, конечно, отсылает к простой канцелярской скрепке и к небесной канцелярии. Образ сращения бюрократа и духовного лица, чиновничества и духовенства, духовная скрепа + канцелярская скрепка — все это стоит за сочетанием из трех слов, центральной в котором выступает та самая вынутая из языковых закромов «скрепа».
Кстати, этот казенно-духовный облик словосочетания тут же был считан и стал поводом для шуток: появился демотиватор про Уралвагонзавод, который готов наладить производство «духовных скреп».
Разумеется, стали придумывать стихи, например парафразы знаменитого: «Утром мажу бутерброд – сразу мысль: а как народ?»
Про скрепы сочинили следующее:
Вот так с утра намажешь джемом хлеб
И поперхнешься: нет духовных скреп!!!
А журналист Алексей Кондулуков предложил такой вариант использования нового мема: «Пришел на работу, в корреспондентской бездельничают, ржут о чем-то - полный ДДС!»
Мне же очень любопытно вот что: есть ли у президентских спичрайтеров специальный неприкосновенный (до поры до времени) запас слов, которые лежат себе тихо и ждут своего часа? Я прямо представляю хранилище таких слов и словосочетаний, похожее на банк дядюшки Скруджа. И каждый раз, «в час назначенный», из закромов достается какая-нибудь соответствующая ситуации единица. Вот это приберегают для одного случая, то – для другого. Пополняется ли как-то этот запас? Какое из них следующим готовится «на выход»? «Сколько их, куда их гонят?» И штудирует ли президент современных и несовременных писателей в поисках «скреп» и «кощунниц»? А может, это и вовсе скрытая цитата из Тютчева, ну вдруг? «Единство, —возвестил оракул наших дней, —Быть может спаяно железом лишь и кровью...» Но мы попробуем спаять его любовью, - А там увидим, что прочней...»
А еще в таком хранилище, которое я себе вообразила, наверняка на каждом слове должна быть табличка с его предназначением, ролью, исполнения которой оно покорно ждет. Интересно было бы хоть одним глазком взглянуть.