Рейтинг автора: 0
+
Наталья Лосева
журналист
Хрусталь не бьется. Диалоги
0
232
Сергей Ильюшин,который из-за редкой болезни родился с уже сломанными костями, верит в этот мир несломленной, свежей верой человека, больше ста раз переломанного, но при том не разбитого, цельного. Он не вызывает ни жалости, ни того ложного стыда, с которым мы иногда избегаем немощных людей. С ним хочется дружить и болтать. Он разряжает пространство и наполняет его кипучей, деятельной верой в лучшее. Его нужно показывать как пример неунывности и любви к жизни... Но для начала ему надо как-то выжить.
Страшнее рака
0
516
Однажды, когда ты выйдешь на улицу, минус пятнадцать килограммов веса. И может быть, едва ежик волос. И воздух покажется плотным, как сироп. И рассмеешься снегирям на снегу, и станешь чуть пьяным, то ли от этого избытка света и воздуха, то ли от того, что теперь мало что покажется в этой жизни страшным... Тебе будет важно как тебя назовут.
Осмысленность жертвы
0
16
Белоруссия — единственная страна в СНГ и Европе, оставившая за собой право реализации смертного приговора. Но иметь право не значит воспользоваться им. То, что произошло, — больше, чем преступление и наказание. Это система знаков и сигналов вовне, это проверка на реакцию общества.
Для девочки на крыше. Ненаписанная колонка
0
85
Я три раза начинала писать колонку и удаляла текст. Сначала я писала как журналист — и получалось дилетантски и менторски. Потом я писала как человек, учившийся на педиатрическом факультете и собиравшийся стать детским психиатром, и получалось бездушно и нравоучительно.
Смерть сварщика Лакеева
0
271
Минувшей субботой, когда столица родины зашлась народными собраниями и транспарантами, когда шли прямые эфиры, а метро и автобусы подвозили тысячами граждан и их лидеров, когда воздух дрожал не то морозом, не то жаждой подвига, в ярославской больнице тихо и не за идею умирал сварщик Лакеев.
Убрать за собой
0
24
Кто-то беспокойный придумал еще несколько лет назад держать рядом с почтовыми ящиками большую чистую коробку для рекламы и бесплатных газет. В подъезде сразу стало опрятно и чисто. Реклама всех размеров перестала прилипать к подошвам, больше не тянулась серыми соплями в мокрую погоду по лестничной клетке, не собиралась бумажными кучами у подножья лестницы.
Последнее стекло цивилизации
0
177
Летом здесь пусто и нежарко. Тянешь на себя тяжелую дверь церкви и из июльской сушилки окунаешься в холодный шелк. Старые стены «держат воздух». Только сразу два удивления. Первое — заходишь в храм, а попадаешь в разноцветный хрустальный то ли театр, то ли развал. Второе — с противоположной восточной стены жгут глаза и точно знаешь, что где-то их встречал.
2011. Итоги и мифы
0
18
... Этот год был похож на рельсу, по которой в деревне стучат, когда пожар или кто-то женится. Сначала рельса отзывается тягостно и кашляет, но потом, когда от первых ударов осыпается ржавая пыль, звук становится ясным, чистым и долгим. С последствиями. С длинным эхом, которое будет биться от моря до моря, от стены до стены, от тайги до тропиков большого мира. И пусть это будет к лучшему.
В сторону от жизни
0
17
Если долго-долго ехать по М8, а потом, перед Ростовом Великим свернуть направо в сторону широкого как маленькое море озеро Неро, пойти под горочку к высокой облупившейся колокольне, а потом налево по петлючей дороге мимо резных как бумажные снежинки наличников и высоких мерзлых грядок, то обязательно доберешься до красного кирпичного барского дома. Там остатки печей с изразцами и настоящая лепнина на потолке. В большой зале с высокими частыми окнами легко бы можно представить румяных помещичьих дочек или мужчин в визитках, чуть чрезмерную роскошь и обильный хрусталь провинциального сельского бала, если бы так несовместимо не пахло старостью. Чем-то аммиачно-прелым, кислым и унылым как бесснежный ноябрь.
Давайте поговорим
0
32
Все сложилось давно. Две субстанции - власти и среднего класса - не обсуждали проблемы, а торговались. В лучших традициях конформизма терпели друг друга, переходили из своей зоны в другую, только если что-то нужно порешать. Средний класс долго и последовательно потакал всему тому, против чего теперь готов выйти на площадь, постить песни Галича в фейсбук и жежешечки, кричать тонким голосом Божены, цитировать манифесты Акунина.
Право на лифчик
0
57
У нас на бульваре есть клуб шахматистов. Лавка, к ней приставлен стол и на нем масляной краской так и написано: «Клуб шахматистов». За ним кипит жизнь: вся спившаяся интеллигенция (все же улица строилась для преподавателей университета) и пришлые бомжи играют в шахматы и обсуждают острые вопросы. Заседание вечером прошлого воскресенья, по наблюдением очевидцев, было шумным, трезвым и посвящалось вопросу выборов и, в частности, как быть некоему Грише, у которого паспорта нет, а совесть еще присутствует.
За поясом
0
74
Сергей Ильич, уверенный блондин лет 43 и чиновник информационного департамента, в тонких ботинках, пальто и шарфе, свободной «европейской» петлей охватившем скульптурно прокаченную шею, почти поскользнулся на влажных от растертого с грязью ноябрьского снега ступенях и почти выругался вслух.
Страна не упырей
0
167
Мы говорим: пора уезжать, пора. Как старая Англия о погоде: «Сегодня, верно, будет дождь!», «О, да, двадцать лет назад в это время тоже были дожди». Поддержать разговор. Расширенное приветствие. Сверка ментальностей. Не то чтобы пакуем чемоданы, но словно чистим репутацию интенциями. Пора. Вокруг - упыри. Уезжать.
- Задать вопрос
Кому: Наталья Лосева
Выйти