Отец-основатель супрематизма скончался в Петербурге в 1935-м. В соответствии с завещанием Малевича тело его было помещено в супрематический гроб в виде креста, перевезено в Москву и кремировано. Урну с прахом захоронили неподалеку от деревни Немчиновка, рядом с дубом, под которым художник любил сидеть при жизни. Над местом захоронения установили деревянный куб с черным квадратом на боку, а на дубе — мемориальную доску. Однако после войны на этом месте не осталось ни дуба, ни куба, ни доски. Только чисто поле, которое запахали под сельхозкультуры. Правда, в конце 80-х энтузиасты установили новый памятный знак: тоже куб, но только не деревянный, а бетонный, и не с черным квадратом, а с красным. Но немного промахнулись с местом. В общем, в августе текущего года случайно выяснилось, что поселок, построенный там, где когда-то было колхозное поле, находится аккурат на месте захоронения Малевича. И теперь вот решено создать на этом месте «архитектон в стилистике Малевича».
Наверное, на месте жителей Ромашкова я бы постаралась поскорее переехать. Конечно, времена безраздельного господства Церетели на рынке памятников и прилегающих территорий миновали. Но есть ведь еще Лебедев, у которого наверняка завалялась какая-нибудь буква кириллического алфавита ростом с трумфальную арку, которая не пригодилась в гельмановской Перми. И другие достойные люди, готовые выразить социально-художественную идею Хорошо, если обойдется очередным кубом. Квадраты, правда, уже закончились. Их у Малевича и было всего два: черный и красный. Хотя если быть точными, то красный квадрат вовсе не квадрат и даже не трапеция, а «Женщина в двух измерениях» — если кто не в курсе, именно так называется это произведение.
Вклад Малевича в искусство не ограничивается несколькими черными квадратами разного размера
Квадраты закончились, но на боку куба всегда можно изобразить черный круг или черный крест, которые входят в тот же триптих, что и черный квадрат. А если захочется размаха, то имеется также «Синий прямоугольник поверх красного луча» — несколько лет назад он ушел на «Сотбис» больше чем за 60 млн долл., став одним из самых дорогих полотен отечественных художников.
Хотя очень возможно, что в Ромашкове вместо памятника просто установят бетонный забор, на котором напишут: «Здесь был Малевич». В память о докладе Малевича на знаменитом диспуте «Заборная живопись и литература».
Я, собственно, к тому, что вклад Малевича в искусство не ограничивается несколькими черными квадратами разного размера. И возможно, лучшим памятником отцу супрематизма (искусства беспредметного, между прочим) стал бы не очередной мемориальный куб, а выставка в Пушкинском, например. Потому что Малевич ведь не только отец супрематизма. Он еще и художник.