К примеру, в документе указывается, что «Узбекистан не принимает участия в военно-политических блоках, оставляет за собой право выхода из любого межгосударственного образования в случае его трансформации в военно-политический блок, не допускает на своей территории размещения иностранных военных баз и объектов, принимает политические, экономические и иные меры по предотвращению своего вовлечения в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах».
Отмечается также, что «проблемы Центральной Азии должны решаться самими государствами региона без вмешательства внешних сил». Отдельно также указано, что «интеграция не должна быть навязана извне, она неприемлема, если ущемляет свободу, независимость и территориальную целостность страны или продиктована идеологическими обязательствами».
Количество в документе отрицательных частиц «не» и наполненных того же смысла предлогов «без» достаточно ясно говорит о целеполагании концепции — она скорее отвергает нежелательное, нежели постулирует необходимое.
Пожалуй, самым важным в решении Ислама Каримова является законодательный запрет на размещение иностранных военных баз на узбекской территории вкупе с отказом от участия в военно-политических блоках и участия в военных операциях за рубежом. Это можно рассматривать как сигнал, поданный Ташкентом Москве: «если мы не с вами, то это не значит, что мы против вас». Другими словами, узбекское руководство, покинув ОДКБ, патроном которой является Россия, успокаивает ее, мол, выйдя оттуда, мы больше никуда входить не намерены, тем более если это связано с военными обязательствами.
Не будем мы, говорят в Ташкенте, и предоставлять военные базы другим странам, таким как США, чего очень опасаются в Москве. Впрочем, в концепции говорится о необходимости «содействовать урегулированию ситуации в Афганистане». И для этого может оказаться достаточно разрешить американским командос после вывода контингента НАТО из Афганистана в 2014 году в случае необходимости использовать военные инфраструктуры на узбекской территории, чтобы совершать специальные операции по подавлению или упреждению террористических угроз из Афганистана. К примеру, такие инфраструктуры могут быть и, возможно, уже создаются вдоль границ Узбекистана с Афганистаном. Возможность подобного сотрудничества может быть предметом специального соглашения между Узбекистаном и США…
Если такое соглашение и будет подписано, то, как представляется, не раньше, чем состоится окончательный выход Узбекистана из ОДКБ в декабре этого года на очередном саммите ОДКБ. Юридически оформленный разрыв Ташкента с ОДКБ позволит ему избежать необходимости согласования военных аспектов сотрудничества с США с такими «союзниками» Узбекистана по ОДКБ, как Таджикистан или Белоруссия. Известно, что отношения Ташкента с ними оставляют желать много лучшего.
Чрезвычайно важным для Узбекистана является и стремление не допустить участия российских военных в силовых операциях в Центральной Азии под любым предлогом, будь то миротворческие операции или поддержка законных властей какой-либо страны по их просьбе в случае возникновения им внутренней угрозы. К примеру, Ташкент был против возможного вмешательства ОДКБ для наведения порядка во время ошских событий в Киргизии в июне 2010 года.
Впрочем, если, оставаясь в ОДКБ, Ташкент мог воспрепятствовать таким операциям, видя в них угрозу для своей страны, то теперь он лишается такой возможности. Но узбекское руководство всегда может обезопасить себя двусторонними соглашениями с Москвой.