Достаточно долгое время внимание журналистов и экспертов было приковано к Перми как к экспериментальной площадке. Уж если где и вызревали инновации, то именно здесь. Впервые в России именно в Пермском крае культура была провозглашена ресурсом развития региона, а культурная политика — отправной точкой для всех прочих реформ. Подобным путем принято идти в постиндустриальных экономиках Запада, смещая акцент на творческие индустрии, экономику переживаний, привлечение туристов. Именно так на культурной карте появились Рур в Германии, Бильбао в Испании, Глазго и Эдинбург в Шотландии. Культурные революционеры обещали дополнить этот список российской Пермью.
Планы были амбициозными, форумы шумными, выставки провокационными. С Перми, обретшей благодаря дизайнеру Артемию Лебедеву свою красную «П» и фирменный шрифт, началась гонка между российскими городами и регионами за создание собственных логотипов и брендов. Популярный у жителей Урала речной вокзал превратился в музейное пространство, своим названием PERMM отсылая к нью-йоркскому Музею современного искусства MOMA (Museum of Modern Art). Драматический театр сменил название на «Театр — Театр», давая повод шуткам о стоящем рядом памятнике-памятнике и обращении к проходящей мимо пермячке «девушка-девушка». Центральные улицы заполнялись объектами паблик- и стрит-арта: у вокзала появилась гигантская арка из бревен, прозванная в народе «табуретка», у библиотеки установили надкусанное яблоко. Но главным ньюсмейкером Перми в последние полтора года стали «красные человечки» — простенькие объекты современного искусства, вызывающие в головах активной общественности и многочисленных критиков пермской «культурной революции» нездоровый полет фантазии.
В Перми проводились многочисленные фестивали, здесь стало модно бывать, особенно если дружен с командой «культурных революционеров». Однако с каждой новой инициативой множилось и число критиков такой культурной политики. Ее авторов обвиняли в нецелевом расходовании бюджетных средств, в отсутствии внятной стратегии, подмене реальных реформ показушными проектами. Популярными стали мифы о «заговоре» против всего пермского. Хотя что мешало этому пермскому развиваться и быть интересным для всей России?
Произошедшая в мае 2012 года замена Чиркунова на бывшего министра регионального развития Виктора Басаргина послужила поводом подкорректировать мифодизайн Пермского края. Новый губернатор уже озвучил свои мысли: никакого бренда Перми не существует, уличные объекты искусства надо свести в музей Гельмана, а саму культурную политику задвинуть на ее традиционное место — после развития деревни и выплат пособий. Эти заявления звучали на фоне летнего фестиваля «Белые ночи», дав повод рассуждениям о крахе пермского эксперимента и начавшейся контрреволюции. Состоится ли в июне 2013 года «Живая Пермь», теперь уже вопрос без очевидного ответа.
Однако новому пермскому руководству следует понимать степень своей ответственности за развенчание мифа о культурной революции. Под угрозу ставятся перспективы появления адекватной культурной стратегии на уровне всей России. Публично признать провал пермского эксперимента — это значит обречь Россию еще долгое время оставаться в тисках советской логики восприятия культуры. Любая попытка использовать культуру как ресурс и инструмент развития будет находить аргументированную отповедь у традиционалистов: «Смотрите, а в Перми ведь провалилось!» И неважно, что получается во всем мире, — там ведь «ренегаты и оппортунисты».
Гораздо худший сценарий, если культурная политика края будет признана причиной всех экономических и финансовых бед. Простая логика в условиях кризиса искать виноватого неминуемо выведет на идеологов и исполнителей культурной революции. И вот тогда произойдет окончательная зачистка поля: избавляясь от импортированного в Пермь современного искусства, руководство края не даст возможности расти даже «исконно» пермскому. Учитывая, что рядом с Пермью располагается мощный экономический и социально-культурный центр Урала — Екатеринбург, а новый губернатор края именно оттуда родом, можно прогнозировать, что Пермь будет обречена на попадание в сферу влияния этого соседа. Тем более что в Екатеринбурге в 2018 году пройдет этап чемпионата мира по футболу, а в 2020-м может состояться всемирная выставка Ехро. Пока еще остается шанс, что туристы из столицы Урала будут ехать в соседнюю Пермь, потому что «это современно». Так что руководству Пермского края лучше еще семь раз подумать: будущая жизнь Перми держится на кончике культурного проекта.