У британской журналистки Фиби Таплин вышел третий, весенний том ее четырехтомного путеводителя «Московские прогулки». В интервью «МН» она рассуждает о русской страсти к дискуссиям о любви и смерти, о садах в пригороде Лондона и о мусоре в московских парках.
— Мы любим сравнивать Москву с другими большими городами, такими как Лондон. Удобно людям жить в таких больших городах?
— Москва и Лондон очень разные. В пригородах британской столицы много городков. Одно время я работала в 40 км от Лондона, там пролегает дорога — The London Loop. Это очень красивый путь, он идет по местам, где старые леса, дома, церкви. Все это сильно отличается от таких же районов Москвы. Конечно, и у нас есть бедные районы, но у каждой семьи свой дом и сад. Множество домиков с садами — английский вкус. Но в пригородах Москвы много по-настоящему огромных парков, каких нет нигде в мире. Это особый ландшафт. Например, как раз вчера я была в парке «Лосиный остров», прекрасное место. В московских пригородах контрастная смесь очень урбанизированных районов и лесов. В Англии люди обживают территории равномерно.
— Из московских пригородов каждый день огромное количество людей ездит в столицу на работу.
— То же самое в Лондоне. Поезд совсем немного отличается от вашей электрички, но он значительно дороже. За полчаса езды в электричке платят примерно 50 руб., в Лондоне то же расстояние будет стоить 600–700 руб., и так каждый день. А если вы едете рано, это будет еще в два раза дороже. Настоящий шок!
— Наверное, у людей есть основания платить такие деньги.
— Да, во-первых, жилье за городом дешевле, чем в городе. Во-вторых, в Лондоне трудно получить место в хорошей школе. А если в городке есть хорошая школа, родители выбирают его ради детей.
— Есть мечта, чтобы люди работали там, где живут. Это осуществимо?
— Думаю, нет, в отношении московского региона точно. Москва — это место, где люди работают. То же и с Лондоном.
— В Лондоне чувствуется, что город переполнен людьми? В Москве некоторые говорят, что устали от постоянного присутствия людей вокруг.
— Это правда, перенаселенность — проблема обоих городов. В Лондоне вы не можете попасть в паб — он переполнен, все пьют рядом на улице. Если вы хотите попасть на представление, придется поработать. Сейчас мы покупаем билеты на сентябрь. Сумасшествие!
Я думаю, метро в Москве очень переполнено, на втором месте после токийского. 9 млн человек в день! Очевидно, город перенаселен. Еще мне особенно нравится, как люди ведут себя в барах. Например, маленький ресторан «Маяк» возле Театра Маяковского. Кажется, он безразмерный, люди приходят и приходят. Общение здесь своеобразное. Все пожимают руки, разговаривают. В большинстве мест в Москве люди разговаривают с незнакомыми людьми, спрашивают о взглядах. Это специфическая московская черта. Вчера вечером мы пришли с группой в клуб, там была компания молодых русских. Один из них, лет 22, взял мою книжку и читал ее около часа. Было часа три ночи, и он действительно был увлечен! В Лондоне, если вы попробуете заговорить с кем-то за соседним столом, решат, что вы сумасшедший.
— На Западе, возможно, люди больше дорожат всем личным?
— Частным пространством. Это правда. Может, это связано с тем, что люди привыкли жить вместе на маленькой территории. В Лондоне жизнь человека, семьи более отстраненная от остальных. Если вы говорите по-русски, преодолевать барьеры, отделяющие вас от других людей, вам проще, чем в Англии.
Мне нравится, что в Москве у людей есть собственная философия. Неожиданно в три часа утра могут спросить тебя о твоем мировоззрении, о жизни и смерти, о любви. Но не потому, что хотят тебя завлечь, а просто потому, что хотят подискутировать. Это великолепно! Русские люди любят разговаривать о серьезных вещах, о вещах, наполненных смыслом. И они говорят открыто. В Лондоне вместо литературы предложат поговорить о футболе.
— По поводу общей территории и лесов. Многие защитники природы говорят, что у нас они замусорены. Вы согласны?
— К сожалению, да. Долгое время я любовалась окрестностями и не замечала этого. Думаю, если хотят на самом деле развивать туризм, эту ситуацию нужно менять. Потому что многих иностранцев это шокирует. Конечно, есть исключения — Коломенское, Царицыно, Кузьминки. Когда мне москвичи отвечают, что их любимый парк «Царицыно», это во многом потому, что он очень чистый. Целая армия дворников собирает мусор по утрам. Но что касается диких парков, например Тимирязевского, - там очень много мусора. Напоминает комнату подростка. С одной стороны, я не люблю мусор, с другой — мне нравится, когда люди наслаждаются жизнью на природе. Вечеринка в лесу с алкоголем, с шашлыками, с музыкой — это чисто по-русски, и это мне правда нравится.
— Какие пригороды Москвы вы любите?
— Кстати, возможно, после четырех путеводителей по Москве я напишу пятый — о путешествиях по пригородам. Одно из самых прекрасных мест — Зарайск. Городок рядом с Коломной. Там есть галерея скульптора Анны Голубкиной, она похоронена там. Можно погулять вокруг старых стен местного кремля, по улочкам с деревянными домами. Замечательные места — Дмитров, Павловский Посад, Звенигород. Меня удивило, что уже давно нет новых путеводителей по этим местам. Была пара книг, написанных в конце XX века англичанками.
В весеннем путеводителе есть путешествие в Коломну, в Поленово. Это удивительные места. А в летней книжке будет много пляжей. Особенно я люблю Лыткарино. Туда можно добраться на желтеньком автобусе, который идет из Кузьминок. В городке в основном советская эпоха, но есть пара замечательных церквей. А вид на Москву-реку, на усадьбу «Остров» и на церковь времен Ивана Грозного!
— Знаете, я слушаю и начинаю бояться, что некоторые туристы будут знать Москву и ее окрестности лучше, чем мы.
— Нет, это слишком! (Смеется.) Это я во время своих прогулок начинаю бояться, что заблужусь и потеряюсь. На самом деле так бывает. После перерыва, после того как, проработав несколько лет в Москве, я вернулась на родину, во мне что-то изменилось. Возник исследовательский энтузиазм. И теперь уже я изучила Лондон так, будто для меня это иностранный город.
«В Москве люди даже ночью говорят о жизни, смерти и любви»
В интервью «МН» британская журналистка рассуждает о русской страсти к дискуссиям о любви и смерти
Наверх