В девяностых Мариинский фестиваль, бывало, хвастался балетами Баланчина — вовремя покинувший страну артист Мариинского театра Георгий Баланчивадзе превратился в Джорджа Баланчина и создал в Америке свой театр, а спустя более чем полвека петербургская труппа с увлечением приветствовала спектакли соотечественника, разбиралась в сложной графике, сияла «Драгоценностями» и училась-училась-училась, счастливо и влюбленно, знакомясь с шедеврами, что были спрятаны железным занавесом. Теперь Мариинка для открытия феста выбирает Фредерика Аштона, его «Сильвию», поставленную 60 с лишним лет назад для английского Королевского балета — и это совсем другая интонация.
Аштон — умница и талантливейший человек, сочинивший немало славных танцев. И он — один из основателей английского Королевского балета (в Британии до 30-х годов ХХ века почитали только оперу, танцы на сцену не пускали — одно из следствий влияния пуритан). Такой поздний старт обрек английский балет на поиск учителей и кумиров — и в учителя островитяне выбрали русских классиков. В спектаклях Аштона это благоговейное ученичество видно где-то в большей, где-то в меньшей степени — а в «Сильвии» 1952 года, что теперь танцуют в Мариинке, заметно невооруженным глазом. Парадный балет, выстроенный «на балерину», рассказывает древнегреческо-мифологическую историю о пастухе, влюбившемся в нимфу из свиты богини Дианы, что был убит воинствующей девственницей, воскрешен Эросом и прощен самой Дианой (при этом танцев у самого пастуха не очень-то много).
Но структура спектакля и отдельные его танцы говорят о том, что Аштон почтительно переписывал «Спящую красавицу» — а нет, как известно, большей лести, чем подражание. И сейчас, восторженно аплодируя мариинской приме Виктории Терешкиной, с легкостью «проговорившей ногами» сложный текст, публика снисходительно похлопывала давно перебравшегося в лучший мир английского автора по плечу — мол, понимает, что мы лучше всех, и знает, что лучше никто сделать не может. Время. Выбор. Очевидная интонация.
Видео. Сцена из спектакля «Инфра»
«Инфра» Уэйна Макгрегора была поставлена под впечатлением от лондонских терактов 2005 года
Но рядом на только что начавшемся фестивале будут другие люди, другие идеи и интонации. Субботний вечер 5 апреля соберет программу из балетов Алексея Ратманского (Concerto DSCH), Саши Вальц («Весна священная») и Уэйна Макгрегора («Инфра»), где главное внимание будет, конечно, отдано недавней премьере театра. «Инфра» нынешнего хореографа английского Королевского балета была поставлена под впечатлением от лондонских терактов 2005 года — и в ее отчаянной, скрученной, как автобусные поручни при взрыве, и высокотехнологичной пластике нет никаких реверансов прекрасному прошлому. Есть — острое чувство общего будущего, и артисты Мариинки, осваивающие язык Макгрегора, передают это чувство залу, пусть и говоря на нем пока с легким акцентом.
Еще одним важным событием феста, что продлится до 13 апреля, станет программа «Грани» Дианы Вишневой, продолжающей изучать все новые и новые хореографические стили (7 апреля). В этот раз для нее поставили одноактные спектакли Жан-Кристоф Майо (худрук балета Монте-Карло) и Каролин Карлсон — матриарх современного танца во Франции.
Появятся в Петербурге и гости из других театров — станцует «Лебединое озеро» солист Большого театра Денис Родькин, которому начальство главного театра страны все не дает дома ролей, все не может простить ученичество у Цискаридзе, ну или то, что ученики других педагогов, давно получившие более высокий статус, танцуют не так впечатляюще. В «Корсаре» сверкнет премьер Музыкального театра Сергей Полунин, а злобную дочь раджи в «Баядерке» изобразит звезда American Ballet Theatre Изабелла Бойлстон. Приедет в гости целый театр — «старший брат» (Датский королевский балет, возникший раньше Мариинского) и покажет спектакль своего классика Августа Бурнонвиля «Неаполь» — нынешний худрук «переодел» его, отправив действие из начала XIX века в 1950-е годы, но в танцах всерьез ничего не порушил, и датчане все так же радостно взлетают в мелко бисерных прыжках, шелестя тапочками, как крыльями.
А в последний день феста поутру, перед торжественным закрытием, сцена будет отдана молодым хореографам для демонстрации их вольных сочинений. Вот тогда и увидим, что они — какие идеи, интонации, мотивы — возьмут за образец. И взглянем в будущее отечественного балета с большой надеждой. Ну или с маленькой.