Autland — музыка для шести солистов, камерного хора и электроники, совсем без оркестра (против законов традиционной оперы), если не считать инструментальной партией шорохи, стуки и скрипы, издаваемые с помощью кусков пенопласта, металлических трубок и прочей неортодоксальной перкуссии самими хористами. В Москве хор составили голландский ансамбль Vocaallab и местный, недавно созданный Questa Musica, который специализируется на ранней музыке. Его уместность в «Аутленде» обусловлена тонкими взаимодействиями новосочиненных нот со старинными образцами. В центре композиции, имеющей номерную структуру, но далекой от традиционной оперной череды арий и ансамблей, — знаменитый многоголосный мотет Жана Окегема Deo Gratias.
Для Невского он идеальный пример «тотальной организации, ведущей к хаосу» (партии всех голосов организованы в соответствии с железными законами строгостильной полифонии, но слух не может различить всю ее логику и детали — как в XV веке не мог, так не может и теперь). Здесь мотет звучит так, что подчеркнуто его пространственное звучание. Несколько исполнителей движутся в зале примерно по кругу, другие стоят, музыка горизонтально течет в пространстве. Вокруг Окегема, дробясь на номера, — новая музыкальная ткань, тонко сделанная, изощренная, не плотная, но прочная. В ней также много легкого воздуха, как текучих связей. В ней чувствуется напряжение и покой. Ее сложная организация, особое время и язык (пение, белый звук, шепот, хрип, сип, ох и ах) ни в какой степени не означают принципиальной дисгармонии. Этот новый язык занят собственной неуверенной красотой настолько же, насколько любой другой привычный. И этот хаос осознает сам себя не без удовольствия.
Композитор рассказывает, что на европейский взгляд его опера встраивается в разные контексты, один из них, и важный, — культурология взаимодействия старой и новой музыкальной речи. Но для Москвы «Аутленд» — это больше история с подчеркнутым социальным звучанием. Разговор об аутизме, вызывающий если не оторопь, то изумление. Молчаливое или проговоренное прямо, например так, как в эфире одного из телеканалов, когда обозреватель «культурных тем» произносит фразу: «Мало того, что опера, еще и на тексты аутистов». Аутист, герой уже многих сочинений Невского, — хорошо сочиненная метафора коммуникативной проблематики искусства. В «Аутленде» звучат тексты мальчика-аутиста Антона Харитонова «Люди летают» («Люди бывают стоячие и сидячие, холодные, теплые, горячие…»), Артема Письменского («Люди должны знакомиться… иначе у них не будет денег»), в вокальных партиях — тексты немецких поэтов, кто-то из них покончил собой, кто-то аутист, кто-то попал в сумасшедший дом.
Структура оперы предполагает пунктирный ритм — музыка звучит в очередь с театральными интермедиями (режиссер — Женя Беркович). В московском варианте это два актера: Роман Шмаков, молодой человек с плюшевым зайцем, «аутичный ребенок», и Светлана Сорокина — сперва она «на улыбке» говорит с экрана фальшивыми словами тренинг-психолога. В финале она оказывается в зале — несчастная женщина, мать аутиста в поисках контакта с собственным ребенком. Трагическая история сопровождается тихими театральными экспериментами. Во время музыкальных номеров публике раздают плюшевых зайцев, бумагу и фломастеры, брызжут на лица водой, пускают мыльные пузыри над головами, предлагают подуть, щекочут кисточкой по коже, дотрагиваются льдом, дают шуршать крупой.
Все это — из арсенала средств работы с детьми-аутистами. Но производит настолько простодушно-милое впечатление, что трагизм истории начинает чересчур сильно контрастировать с добрым представлением, в большой степени адресованным тем самым телеведущим, которых настораживает и раздражает тема аутизма в красивом оперном жанре. Мягко, словно кисточкой по коже, представление щекочет тему. Можно сказать, затрагивает ее. Максимум — по ходу дела метафоризирует непонимание, сквозящее между современной музыкой и адресатом. Подготовленному слушателю (а возможно, и не только ему) эти приставания в какой-то момент начинают сильно мешать слушать. Впрочем, не исключено, что острое желание того, чтобы тебя наконец оставили в покое и дали послушать, — и есть искомое исследование аутистских настроений в себе самом, в восприятии искусства и функции музыки. Разве что чуть стеснительно оформленное.
Стоячие и сидячие
Опера Autland Сергея Невского на «Винзаводе» в проекте Кирилла Серебренникова «Платформа»
Наверх