Год заканчивается, и хотя многим кажется, что общественное возбуждение декабря сильно изменит все вокруг, после новогодних праздников неизбежно настанут рутинные будни.
Интересно, что в творческих сообществах желание перемен всегда предвосхищает политические бури. Так было и в эпоху первых русских революций: им предшествовали системные преобразования в театре, музыке, поэзии А затем уже затрещала и обрушилась вся страна.
В перестройку кинематографисты, а следом и театральные деятели собирались на съезды, свергали номенклатурных начальников, меняли названия, выбирали новых лидеров. Чем кончилось — мы знаем, возвращение на круги своя произошло так же быстро.
Сегодня свои особенности. Взять, к примеру, театр. На протяжении года скандал следовал за скандалом — в Москве громче, в провинции тише, но везде речь шла об износившейся и не выдерживающей нагрузок старой театральной системе. Так что наиболее горячие головы решительно призывают к революции, уверенные, что старая форма репертуарного стационарного театра с постоянными труппой и зданием свое отжила. Однако совсем расстаться с моделью, проработавшей уже более ста лет, страна пока не готова.
В «Концепции развития театрального дела до 2020 года», принятой в июне и подписанной Путиным, основным объектом внимания (и что важно, финансирования) остается репертуарный театр, который решено сохранять всеми силами. Но главный вопрос — что делать с труппой, а точнее, с ее «балластом» (так в театре называют тех актеров, кто годами числится в штате, но почти никогда не выходит на сцену), в концепции не решается никак. Вводить контракты, как это делается с руководством театров, ни верхи, ни низы пока не готовы. На днях на коллегии Минкульта разрабатывали очередные «конкретные меры по реализации концепции». Единственной мерой, способной как-то повлиять на ситуацию с «балластом», признано введение аттестации, то есть оценок деятельности актеров. Но что это даст, если театр все равно вынужден будет сохранять постоянную труппу, неизбежно стареющую и в то же время неизбежно увеличивающуюся Ведь актер, и это отражено в концепции, после определенного возраста неминуемо сталкивается с уменьшением числа доступных ему ролей, и это никак не связано с его квалификацией. Да и молодому актеру, которого не «видит» руководство театра, далеко не всегда есть что поставить в вину. Дело вкуса, случая, личных пристрастий и творческих амбиций.
Как ни тверди о социальных гарантиях (которых еще никто и не обещает), нельзя и сохранить удобное для большинства актеров нынешнее положение, и проводить эффективную театральную политику.
Московский департамент культуры, который нынче осенью возглавил новый человек — Сергей Капков, театральной политике намерен уделять особое внимание. На театр выделено денег в десять раз больше, чем в прежние годы. Четкой программы пока нет, но уже ясно, что на повестке пока не изменение системы, а создание альтернативно работающих структур. Таких, которые бы позволили развиваться новому не вместо, а рядом со старым.
Поэтому департамент продолжает достраивать «Театр песни Надежды Бабкиной» и финансировать около восьмидесяти других театральных организаций города, но в то же время участвует в создании при Центре Мейерхольда «Школы театрального лидера» — образовательной институции, где молодые люди будут учиться не спектакли ставить, а театрами руководить. Те, кто в курсе, те знают — средний возраст худрука в московском театре примерно 65 лет. А пост этот пока почти пожизненный, своими ногами никто уходить не хочет Но даже когда место лидера по каким-то причинам оказывается вакантным — туда некого ставить. Знакомая ситуация, да?
Новый культурный начальник Москвы пока всех слушает. Сам же повторяет примерно следующее: для нас, то есть для них, чиновников, нужно, чтобы учреждение культуры было востребовано гражданами. Неважно, кем именно: старыми, молодыми, умными или не очень, но оно должно работать на город. Пустые залы городу не нужны — и накладно, и бесполезно. Театры, как и прочие учреждения культуры, должны работать эффективно. Но страшно подумать, во что может превратиться российский театр, если главным критерием его работы будет заполняемость зала.
На «Винзаводе» в рамках проекта «Платформа» прошла публичная дискуссия — молодые и не очень молодые театральные деятели в присутствии Сергея Капкова обсуждали, что нужно поменять в театре.
Большинство тех, кому сейчас около сорока, то есть условно «молодые режиссеры», мечтают о создании системы свободных площадок, готовы к контрактам и не хотят ввязываться в отношения с существующими театральными организмами Власть на это отвечает разработкой тарифов на аренду театральных залов — можно будет снять сцену и подешевле, если город сочтет проект социально полезным, и подороже — в случае с коммерческим проектом. И коррекцией трудовых договоров, но ясно, что в одной отдельно взятой Москве вряд ли возможно изменить суть, а она заключается в том, что ни у кого не поднимается рука просто выгнать на улицу половину труппы — актеров пред- и пенсионного возраста, которым больше некуда идти. Но, не решив эту проблему, нельзя перейти к новой театральной модели — мобильных трупп, временных коллективов, арендующих театральные здания у города.
Еще выдвигали идеи о конкурсе проектов для художественных руководителей, чтобы человек приходил в театр не просто так, а с набором идей, планов, с осознанной целью И снова: сложно себе представить, как именно это будет выглядеть на практике, и кто возьмется принимать решения
Опыт Миндаугаса Карбаускиса, одного из талантливейших новых режиссеров, согласившегося возглавить Театр Маяковского с радостного согласия труппы и тут же столкнувшегося с оппозицией в лице директора, очевидно, сигналит о системном неблагополучии
С другой стороны, ситуация в театральной области все равно рано или поздно потребует более радикальных решений. И никуда не деться — конфликт интересов неизбежен. Пока государство финансирует театр, а не спектакль, все революционные усилия останутся лишь сотрясением воздуха. Но очень страшно взять и разом поменять саму систему... Поэтому решено подпирать ее до тех пор, пока она окончательно не рухнет. Успеет ли московский эксперимент до того выстроить рядом предохраняющие леса?
Москва начинает перестройку
Театральные революции происходят по тем же законам, что и все остальные
Наверх