Пророков нет в отечестве своем. Сомнению эту аксиому подвергли молодые живописцы, участники нового проекта Checkpoint, который придумал и осуществил в центре творческих инициатив (ЦТИ) ПRОЕКТ_FАБRИКА художник Владимир Потапов.
Как определяет Потапов, название Checkpoint (контрольная точка маршрута, точка сохранения, опорная точка) экспозиция получила потому, что представленные на ней художники сознательно выбрали живопись как «единственный медиум», который связывает искусство и мир. Художников двенадцать, имена небезызвестные: Диана Мачулина, Юля Застава, Таисия Короткова, Александр Погоржельский, Егор Кошелев, Валентин Ткач, Алексей Васильев, Вика Бегальская, Иван Плющ, Тимофей Караффа-Корбут, Влад Кульков, сам Владимир Потапов. Каждый из них в огромном, напоминающем старинную базилику зале "Оливье" ЦТИ ПRОЕКТ_FАБRИКА представил несколько работ, не подчиненных какой-либо одной «актуальной» теме.
Это очень старомодная вроде бы затея: кто-то показывает жанровую живопись, кто-то — портреты, иные — картины на исторический сюжет, иные абстракцию. И никакой вам звонко произнесенной объединяющей сверхзадачи, общего социального или политического месседжа, вербующего художников в стройные ряды партийных борцов.
Первое впечатление, которое я вынес: редко случающаяся на молодежных выставках самодостаточность визуального ряда, который не требует часто спасительных для понимания «что к чему и почему» развернутых объяснений — экспликаций. Второе: хороший кураторский текст господина Потапова оказался не самым увлекательным экспонатом на выставке. А так не часто случается на молодежных смотрах, где робкие по форме, но назойливые по содержанию потуги молодых быть смелыми и умными превращаются в кромешную заумь, луч света в которой — хотя бы как-то все объясняющий и разъясняющий текст более опытного куратора. Наконец, третье впечатление: именно отсутствие априори сформулированной общей мысли, под которую «подверстываются» отдельные экспонаты, стало гарантом того, что почти каждый живописный опус наделен замечательным качеством «немотствующего смысла», того, который не втиснешь в лозунг, памфлет, медиаслоган. Этот смысл объемен, многомерен. Он мерцает и сквозит в самой живописной субстанции, в культуре созидания визуального образа, которая обращает нас к кантианской идее «бескорыстного и незаинтересованного» эстетического суждения.
Вот смотрим на маленькие, рукотворные, сделанные в тонкой живописной манере малых голландцев и фламандцев картины Таисии Коротковой. На них — миниатюрная интерпретация картинки из телевизионных шоу: силачи с серьгами в ушах тянут на себе многотонные джипы. Зачем художнице скрещивать телепопсу со стилем, который наследует Брейгелю? Я думаю, чтобы достигнуть того качества остранения, которое позволяет тщеславное безумие свихнувшегося мира представить «не-здесь-бытием», эдаким диалогом с картинами Брейгеля и Босха на темы, близкие к «похвале глупости». Интерпретация в границах эстетического мирит мир с миром. Нам становится интересно следить за этим. Мы сопереживаем активно.
А на картинах Владимира Потапова реальные образы из разных эпох живописи превращены в слоистый пирог. Разные фрагменты фигур и лиц написаны на нескольких отстоящих друг от друга прозрачных пленках. В результате пространство деформируется и собирается в пазл. Изображение дрожит на границе синтеза фигуративности и дисперсии абстракции. И даже психологически точно отвечает нашему нестабильному, рискованному, фасеточному самоопределению в пространстве и времени.
Работы Егора Кошелева, Валентина Ткача сопряжены с опытами новой немецкой живописи. Вспоминается так называемая «лейпцигская школа», изощренная рефлексия на тему жизнеспособности романтического сознания. В случае, например, с Кошелевым, взламывание культурных кодов прошлого (от маньеризма XVI века) становится гарантом свободы толкования самых злободневных тем: протестных демонстраций, повседневной жизни мегаполиса и т.п. В глазах и руках Мастера бомж превращается в античного философа, а целующиеся хипстеры на демонстрации – в новых Ромео и Джульетту. И этому масштабу, и этой значительности веришь. Влад Кульков, Вика Бегальская опосредованно ведут диалог с американской традицией абстрактного экспрессионизма и с немецкими «Новыми дикими». А с французским фовизмом потрясающе тонко и современно общается Тимофей Караффа-Корбут. И чуткость к традиции оказывается условием творческой состоятельности, весомости мудрого, стимулирующего мысль зрителя высказывания, которое нельзя исчерпать параграфами пресс-релиза.
Почему на выставку выбраны именно эти двенадцать, спросил я у куратора. Он ответил, что считает их образцовыми художниками нового типа, умеющими реагировать на самые острые проблемы повседневности, сохраняя антропологические, имманентные самой живописи основания. Эта способность проникать в плотные, содержательные слои Бытия в противовес тотальным комментариям во многом ставшего пустотелым концептуализма, будем надеяться, сможет определять перспективы российского искусства.
Пять из представленных на выставке Checkpoint художников (Диана Мачулина, Владимир Потапов, Иван Плющ, Влад Кульков, Егор Кошелев) вошли в шорт-лист престижной премии «Штрабаг» (Strabag). Эту международную премию в области живописи и рисунка несколько лет вручает одна из крупнейших строительных компаний Австрии и Германии. В этом году выбирали из девятисот пяти заявок, присланных художниками в возрасте до 40 лет из четырех европейских стран: Австрии, Польши, России, Румынии. 19 апреля жюри объявило, что в финал премии попали пять участников. Ими стали два румынских художника (Maxim Liulca, Tara Sorin), один польский (Tomek Baran), один австрийский (Svenja Deininger) и россиянин, участник выставки Checkpoint Егор Кошелев. По иронии судьбы в конце прошлого года он был номинирован на местную российскую премию «Инновация», но даже не прошел в шорт-лист. Понятно, что подсевшие на концептуализме и постконцептуализме эксперты отечественного совриска молодых живописцев не очень-то привечают. Наверное, считают их искусство архаичным. А жизнь показывает, что новые живописцы все-таки пророки. И по принятой традиции их чествуют не в своем Отечестве.