Овеществленные эмоции
«Зрительское восприятие работ Яна основывается не на принципе морали, а на принципе удовольствия», — говорит куратор Юлия Аксенова. Первых зрителей-журналистов сам мэтр провел по залам и рассказал, что становится для него источником вдохновения.
В первом зале «Театр жеста» на стенах висят рамки с бесформенными на первый взгляд слепками глины. С 70-х годов Шванкмайер входит в тайную группу чешских сюрреалистов, в фокусе их интересов были эксперименты с интерпретацией.
Вот как автор описывает один из них: «Я взял произвольную статью из журнала и дальше занимался тактильной интерпретацией картинки. Вдохновившись картинкой, я создал некий объект и поместил его в закрытую коробку, куда можно было проникнуть, только засунув руку в черный рукав. Таким образом, объект можно было только пощупать, но не увидеть. У актеров, принимавших участие в эксперименте, была задача объединить в некий воображаемый образ то, что они нащупали, и записать его. Потом я представил им десять картинок, среди них только одна была той, которую я выбрал для тактильной интерпретации. Актерам нужно было угадать, какая именно из картинок легла в основу тактильного объекта. Это была одна из множества игр, в которые мы играли, но с этого момента я стал систематически заниматься интерпретацией тактильных ощущений».
В зале представлен один из типов такой интерпретации — скульптура жеста. Жесты, а соответственно, и эмоции, вложенные в них, отпечатываются в глине. Затем Ян обжигает полученные слепки, чтобы получить окаменелые остатки эмоций. Потом к этим овеществленным эмоциям художник добавляет другие шутки, вызывающие яркие тактильные ощущения, к примеру, перья, а также тексты. Из этих слепков он собирает стихи и картины. Однажды из них даже родился спектакль.
Ян Шванкмайер
Родился в 1934 году в Праге. Учился на театральном факультете пражской Академии изящных искусств по специальности «кукольная сценография и режиссура». Работал художником и режиссером в пражских театрах, организовал Театр масок при пражском театре «Семафор». С 1970 года активно участвует в деятельности Чешской сюрреалистической коммуны. Снял порядка 30 короткометражных фильмов и шесть полнометражных картин. По собственному признанию Яна, самое большое влияние на его творчество оказали художники Арчимбольдо, Босх, Магритт, Эрнст, кинематографисты Луис Бунюэль, Мельес и Феллини.
«Эти эксперименты я включил в свои фильмы «Падение дома Ашеров» и «Возможности диалога». Я создал серию тактильных эротических средств, которые позже использовал в фильме «Заговорщики страсти». Все результаты этих экспериментов — не только своих, но и коллективных, я вложил в свою книгу «Прикосновение и воображение»», — рассказывает художник.
Остатки магического мира
«Кроме того что я снимаю фильмы и провожу эксперименты, я еще и коллекционер. Я собираю нечто вроде маньеристической кунсткамеры — объекты, которые вы видите тут, своего рода остатки магического мира», — поясняет художник в следующем зале, названном «Фетиши и марионетки». Тут есть природные объекты, похоронные и, наоборот, воспевающие жизнь артефакты, а также авторские реминисценции на тему ритуальных масок и скульптур племен Африки и Океании. Особенно хороша скульптурная композиция «Фетиш пыток», утыканная гвоздями.
В какой-то момент вы понимаете, что уже не владеете своей рукой, не даете ей никаких команд, но она все равно идет сама, а вы ощущаете то, что медиумы описывают как руку, ведущую их из загробного мира
Марионетки, представленные в зале (скелетоподобная «Марионетка смерти», и еще чешский вариант Пиноккио — человечек из фильма «Полено» 2003 года), сделаны не для спектаклей и пьес. Они вообще не задуманы для игры. «Собственно, это такие големы, которые должны меня защитить от погромов реальности», — скромно объясняет Ян.
Рудольфианская камера
В «Кинозале» показывают несколько фильмов, один из них «Естественная история», снятый Шванмайером в 1968 году. Короткий видеоарт посвящен императору Рудольфу II (1552-1612) — знатному меценату и покровителю наук, в особенности алхимии. Рудольфу принадлежала потрясающая воображение кунсткамера, где хранились не только художественные произведения, картины и скульптуры, но и природные памятники и самые разные редкости. Двор Рудольфа объединял лучших художников той эпохи, был среди них и Джузеппе Арчимбольдо, один из любимых художников Шванкмаейра.
«Конечно, у меня нет таких средств, как у императора. Рудольфианская камера была разграблена шведскими войсками во время Тридцатилетней войны (1618-1648). Сохранились только описи экспонатов. Но это идейный вдохновитель моей коллекции», — добавляет Ян.
Мистификации живого и неживого
Зал «Естественная история» — это смысловой центр выставки, две предыдущие комнаты плавно готовят сознание посетителя к восприятию странностей, собранных тут. «В 1972 году у меня появилась идея сделать некую энциклопедию альтернативного мира. Я купил старые словари Майерса и Брокгауза и начал перерезать и переклеивать картинки из них. Я плавил воедино все темы, освященные в этих трудах, — антропологию, механику, картографию, архитектуру, ботанику и зоологию. К некоторым из этих коллажей я добавил словесный комментарий как в настоящей энциклопедии. Всего я сделал несколько сотен офортов, но через два года я понял, что это работа на всю жизнь, и поэтому проект остался недоделанным», — рассказывает автор.
Любопытно, что примерно в то же время итальянский архитектор Луиджи Серафини издал свой Codex Seraphinianus — визуальную энциклопедию странных и необычных животных, растений и адских воплощений привычных вещей, написанную на неизвестном языке с непонятным алфавитом.
Шванкмайер с педантичностью ученого творит свою вселенную из подручных материалов. Кости, черепа, коряги, камни, сушеные жуки и раковины, переплавляются в тварей, отдаленно напоминающих мантихор, грифонов, химер и других чудовищ со страниц средневековых трактатов. Сам Ян называет их «натуралиями» — подчеркивая тем самым их природное происхождение. Особенно впечатляет «Испражняющаяся шестипалая курица, пострадавшая от насекомых-вредителей».
Записать ритм души
В 90-х художник и его жена — поэтесса и художница Эва познакомились со спиритистами. Это мистическое течение возникло в XIX веке и стремительно распространилось по всей Европе. «По сути, это секта, которая при помощи медиумов контактирует с загробным миром, — объясняет Шванмайер. — Коммунисты разогнали кружки спиритистов, но те продолжали существовать в подполье, примерно так же, как и сюрреалисты. Мы познакомились со спиритистами из Северной Моравии. В их кружке были не только медиумы, общающиеся с духами умерших, но и те, кто рисовал в состоянии транса». Ян и Эва вскоре тоже попробовали.
Подобные рисунки относят к жанру ар-брют — искусству в сыром виде. «Сюрреалисты называют это «автоматическим рисунком», но мы-то все, начитавшись Зигмунда Фрейда, знаем, что это не загробный дух ведет нашу руку, а наше бессознательное. Любое творчество требует концентрации и сосредоточения, но в данном случае нужно, наоборот, расслабиться, — говорит Ян.— Вы садитесь перед чистым листом без каких бы-то ни было идей и планов о том, что вы будете делать. Начинаете в левом углу сверху и заканчиваете в правом снизу. В какой-то момент вы понимаете, что уже не владеете своей рукой, не даете ей никаких команд, но она все равно идет сама, а вы ощущаете то, что медиумы описывают как руку, ведущую их из загробного мира. Это вроде того, что вы переживаете, когда говорите по телефону и на автомате рисуете какие-нибудь каракули. Во время этого процесса вдруг начинает проявляться какой-то орнамент. Но это не декоративный орнамент, а скорее запись ритма вашей души. Попробуйте сами!»