«Мне не кажется, что надо увольнять и закрывать»

Пока страна ждет перемен в федеральном Министерстве культуры, главные столичные руководители отрасли уже поменялись. Осенью в Москве появился Сергей Капков, а в декабре председателем комитета по культуре Петербурга был назначен кинорежиссер и продюсер Дмитрий Месхиев. О том, зачем он поменял кино на чиновничью должность, Дмитрий МЕСХИЕВ рассказал «МН».

— О работе отвечающих за асфальт мы судим по состоянию асфальта. А о работе комитета по культуре?

— Это сложный вопрос. Потому что истины в определении культурной ценности того или иного деяния не существует. Мне кажется, можно оценивать по двум критериям: любовь народа — грубо говоря, получателя культурного продукта, и любовь профессионалов, знатоков и ценителей. Кстати, в массовой культуре я не вижу ничего дурного, наоборот, считаю, что «зрительское» направление должно быть приоритетным. Но сам оценивать не берусь, просто не имею на это права. Если буду сидеть за этим столом и выносить вердикты «это хорошо, это плохо», мне тогда здесь делать нечего.

— В городских учреждениях культуры жалуются, что их сейчас нагрузили отчетами по всевозможным показателям. Что вы хотите узнать?

— Чтобы понять, что происходит, надо понимать статистику. Меня научили в кинопродюсировании: прежде чем принять решение, надо изучить проблему, провести исследование, все взвесить. Здесь то же самое — например, чтобы разработать программу продвижения малых музеев, нужно понять, куда ходят больше, куда меньше, почему, от чего это зависит.

— Как мерить искусство цифрами? Шедевр может идти в зальчике на 50 человек, а какой-нибудь академический «гроб» собирает тысячный зал только потому, что стоит на Невском.

— Одно другому не мешает. Один любит арбуз, а другой — свиной хрящик. Кому-то этот «гроб» близок и доставляет удовольствие и радость, и бог с ним. Нам же надо дать возможность настоящим талантам как можно больше делать в нашем городе.

— Что касается массовой культуры. Как правило, чем пошлее и глупее продукт, тем больший он имеет зрительский успех

— Вы передергиваете. У любого продукта существует качество. Можно на омерзительные котлеты собрать 5 тыс. человек. А можно те же котлеты сделать из настоящего мяса — и собрать 15 тыс. Оценить качество и отследить, чтобы оно было хорошим, — наша задача. Не нужно быть большим экспертом, чтобы отличить плохие дешевые декорации от ярких и эффектных.

— Каковы основные направления вашей работы на посту председателя комитета по культуре?

— В Петербурге уже существует много интересных, правильных проектов, которые имеют свои традиции и составляют культурную ценность нашего города. Их нужно сохранить и попытаться развить. Но нужно и создавать новые, которые могли бы усилить влияние города в стране и мире.

— То есть путь экспансии петербургской культуры?

— Нет, конечно. Кричать на весь мир, мол, мы такие-сякие, можно лишь тогда, когда есть о чем кричать. И кричать не нужно, честно говоря. Если в городе будет происходить новое, интересное, самобытное, сами прибегут со всего мира. Это не значит, что все старое нужно уничтожить, традиционные вещи должны сохраняться. Но есть и то, что себя изживает, должна быть ротация.

— Какая ротация, если по нашим законам никого не уволить и ничего не закрыть и многие учреждения давно превратились в культсобес?

— Во-первых, уволить человека и закрыть коллектив можно. Но мне не кажется, что надо увольнять и закрывать. Нужно апгрейдить. Даже самый уникальный стул XVII века требует реставрации, и после того как его приводят в порядок, он приобретает обновленный вид. Многие проекты, которые устарели и превратились, как вы говорите, в собес, надо реанимировать — так же, как с иконы снимают темные слои лака.

Но, повторю, в культуре, как и во всем другом, на мой взгляд, ротация нужна обязательно. Нужна свежая кровь, свежие идеи. Мне кажется, что в нашем городе многое делается в сторону классического искусства и очень мало в сторону молодежи. Помню свою юность, когда город дышал рок-н-роллом, андеграундными художниками. Квартирники, рок-клуб, подпольные концерты, выставки в заброшенных домах, борьба за Пушкинскую, 10, в начале 90-х (артистический сквот. — Д.Ц.), я во всем этом принимал участие. Куда все это делось? Где молодежная культура? Она живет сама по себе, и мне кажется, нам нужно на нее обращать внимание и поддерживать. Делать культурные акции, направленные на то, что интересно молодежи.

Сейчас полярные культурные ощущения у людей. Мы, люди моего поколения, любим одно. Мои дети, которым 18–20 лет, — совершенно другое. Они встроены в культуру при помощи интернета. Закрывать на это глаза нельзя, иначе мы неизбежно отстанем от них. Они же не плохие, они просто другие. У них свои пристрастия, своя музыка, своя мода. Со мной учителя школы, в которой учился мой младший сын, бились насмерть, чтобы он не ходил в том, в чем он ходит. А я не вижу ничего плохого в широких спущенных штанах, огромных майках, это такая современная культура. Мы тоже когда-то не любили учителей за то, что они нас заставляли стричься или запрещали носить клеш. Почему мы про это забываем?

— Вы не боитесь, что мы со своими вкусами умрем и академическое искусство останется без публики?

— Конечно, эти культурные институции должны себя популяризировать, пиарить. Но с годами люди меняются, и вкусы у них меняются. И кто говорит, что молодой человек, который сейчас весь в каком-нибудь рэпе, через 15 лет не станет завсегдатаем филармонии, или консерватории, или капеллы?

— Известно, что в театры, музеи, концертные залы ходит очень небольшой процент горожан. Как его увеличить?

— Мы провели эксперимент: в День влюбленных билеты во все городские театры стоили 10 руб. И люди на 20-градусном морозе стояли в очередях в кассы. Они хотят ходить в театр, просто не у всех есть возможность платить по 700–1000 руб. за билет, а если их двое — 1,5 тыс. Мы будем стараться такую возможность людям иногда давать.

— Вы ориентировались на опыт московских музеев, куда вход в зимние каникулы сделали бесплатным?

— Честно признаться, я просто вспомнил себя, когда студентом в Москве жил в общаге, финансово было трудно, и я не мог себе позволить три рубля потратить на билет, допустим, на Таганку. Если бы тогда устроили подобную акцию, я бы, конечно, отстоял очередь и сходил в театр. Кстати, недавно узнал, что я, оказывается, не первооткрыватель — в Праге такие акции проходят первого числа каждого месяца.

— В Петербурге в спальных районах некуда пойти. Как с этим быть?

— Это очень важная проблема, мы даже проводили совместное заседание с комитетом по строительству — в новых кварталах обязательно должны проектироваться места, где можно провести досуг. Сейчас разрабатываем программу: у нас есть в спальных районах шесть кинотеатров, принадлежащих городу, и мы хотим сделать их социально ориентированными, с очень недорогими билетами. Там свежие фильмы будут идти через две недели после премьеры на Невском. И молодежи, и пожилым людям не нужно будет ехать в кино через весь город.

— Что бы вы хотели сделать на этом посту такое, чтобы гордиться этим в старости?

— Боюсь сейчас рассказывать про конкретные проекты, чтобы меня, как уже было, не обвинили в гигантомании. Но буду горд, если удастся провести в жизнь что-то долгоиграющее независимо от масштаба. Чтобы через 15 лет увидеть афиши какого-нибудь события, которое мы придумали и сделали, и вот на него до сих пор ходят люди, оно их радует.