Дилемма продавца

Попытки российских властей избавиться от большей части госактивов продемонстрировали и проблемы существующей в стране экономической модели, и отношение общества к нынешним крупным частным собственникам. Пока вместо новой волны приватизации можно видеть отдельные точечные сделки. Эксперты указывают, что в руководстве страны продолжаются дискуссии о справедливой цене активов и о критериях отбора инвесторов для стратегических российских компаний.

Приватизация стала одной из главных тем Петербургского экономического форума еще в 2010 году, когда президент Дмитрий Медведев объявил о резком сокращении списка стратегических предприятий, чья продажа возможна только с разрешения главы государства. На прошлогоднем форуме в присутствии руководителей десятков международных компаний Медведев поручил правительству усилить «слишком скромные» планы приватизации. Поручение выполнили. В августовском докладе правительства госдоли большинства предполагаемых к продаже крупнейших активов были увеличены — «Совкомфлота», ВТБ, «Роснефти», «РусГидро»; в списке появились новые компании — аэропорт Шереметьево, «Аэрофлот», «Интер РАО ЕЭС», «Алроса», «Зарубежнефть» и другие. Однако поправки в формальный приватизационный план почти через год пришлось вносить самому же Медведеву в статусе уже главы правительства.

Распоряжение правительства, вносящее соответствующие поправки в прогнозный план приватизации на 2011–2013 годы, будет подготовлено в ближайшее время, заверил «МН» чиновник Белого дома. На заседании 7 июня было принято решение обновить план в самой интригующей его части — где речь идет о прогнозе продаж находящихся в собственности государства пакетов крупнейших госкомпаний. По ним обычно не берутся твердые обязательства о размере предполагаемого к реализации пакета, не указываются точные сроки. В каждом случае решение о приватизации этих крупных активов принимается правительством отдельно. По тем из них, которые отнесены к стратегическим компаниям, санкцию на продажу дает президент.

Но судьба именно этих активов представляет наибольший интерес для рынка и общества. По ней во многом судят об экономической политике государства, о готовности уйти от прямого управления отраслями. Кроме того, именно крупные сделки обычно приносят бюджету львиную долю доходов от приватизации, многократно превосходя текущие продажи остальных госактивов.

Отсрочка во многом объясняется политическими причинами, считает Максим Шеин из инвесткомпании «Брокеркредитсервис»: приближались парламентские, а затем президентские выборы, где тема большой распродажи госсобственности вряд ли могла дать дополнительную электоральную поддержку. А перед самыми выборами основной кандидат — тогдашний премьер Владимир Путин предложил подумать о «справедливой доплате» за приватизацию 90-х годов. Но «выстрел» Медведева в Петербурге не был холостым, полагает Шеин. «Российское руководство хотело расположить к себе западный бизнес и политиков, которые после кризиса очень настороженно относились к притоку российского капитала в свою экономику. Нужно было доказать взаимную открытость для инвестиций», — полагает аналитик. В связи с последовавшим затем масштабным оттоком капитала из России такое объяснение делает медведевские инициативы вполне практичными.

В планы приватизации, конечно, вмешалась и конъюнктура мирового рынка. Обострившийся кризис еврозоны, а отчасти и замедление темпов развития второй экономики мира, китайской, не могли не повлиять на стоимость активов и оценку перспектив их роста. Все это прибавило аргументов тем, кто призывает не спешить, дабы не продешевить. Никто, однако, не в состоянии предсказать, сколь долгим окажется этот цикл экономической неопределенности.

Однако перенос сроков реализации плана большой приватизации с 2017 на 2016 год — год очередных выборов в Госдуму — можно объяснить скорее продолжительностью политического цикла. Активы, которые не будут проданы к этому времени, смогут получить новый шанс только после новых президентских выборов 2018 года.

Основной спор идет вокруг своевременности продажи. Бывший вице-премьер, а ныне глава «Роснефти» Игорь Сечин убежден, что выставлять на торги активы до достижения ими хотя бы докризисной капитализации нельзя. Президент же Сбербанка Герман Греф считает, что главное при приватизации не получение денег в бюджет, а появление у компании более эффективного, чем государство, частного собственника, который не только избавит власть от ответственности, в том числе финансовой, перед компанией, но и обеспечит постоянный приток в казну большего количества налогов. Разделяя эту точку зрения, председатель совета директоров МДМ-банка Олег Вьюгин в то же время говорит, что любой ценой избавляться от госсобственности не имеет смысла. «Я не думаю, что инвестор, который купил актив за рубль, будет эффективным. Он слишком дешево его получил. Цена должна подталкивать к активным действиям», — поясняет экономист в разговоре с «МН». Пока «текущая капитализация не соответствует тем представлениям о справедливой цене активов, которая есть у руководства страны», делает вывод аналитик Номос-банка Денис Борисов.

Если мы будем ловить самый выгодный конъюнктурный момент для продажи, то актив может оказаться в руках фондовых спекулянтов, предупреждает Шеин. Сроки реализации надо определять в зависимости от наличия интереса и возможностей у крупных стратегических инвесторов, заинтересованных в работе в России. Деньги есть не только за рубежом. Появление на рынке интересных активов может привести к возвращению в страну ранее выведенных из нее капиталов. Их репатриация неизбежно подстегнет интерес к нашему рынку у остального мирового капитала. «С точки зрения инвестиционной привлекательности экономики нам похвастать особенно нечем, а приватизация всегда сильный аргумент», — считает Шеин.

Пока большая приватизация не задалась. В 2011 году была завершена лишь одна крупная сделка по продаже 10% минус две акции ВТБ зарубежным инвестфондам, которая принесла в бюджет почти 86 млрд руб. Самая крупная продажа формально осталась за скобками приватизации: средства от реализации в октябре 2011 года 75% минус две акции ОАО «Первая грузовая компания» за 125,5 млрд руб. поступили в распоряжение хозяина — ОАО «РЖД» — на реализацию инвестиционной программы. Впрочем, эта сделка показала, что активы монополии интересны покупателям, хотя на прошлом питерском форуме президент компании Владимир Якунин жаловался, что инвесторов найти сложно.

Так и не состоялась ожидаемая с прошлого года продажа 7,6% акций Сбербанка. Его глава Герман Греф заявил, что будет ждать благоприятного для приватизации «окна» на рынке. Не продан еще один 10-процентный пакет ВТБ. Про планы выручить в 2012 году от приватизации 10–15% «Роснефти» более 200 млрд руб. вообще все забыли.

Две относительно крупные приватизационные сделки 2012 года закончились, мягко говоря, неудачно. На днях ФАС возбудила дело против организаторов допэмиссии 50% минус одна акция Объединенной зерновой компании, которые 28 мая достались компании «Сумма» Зиявудина Магомедова. В ведомстве поддержали претензии других участников торгов, посчитавших конкурс непрозрачным. По этой же причине 14 июня не состоялась продажа 20% акций ОАО «Апатит»: на конкурс явился всего один покупатель, остальным не понравились условия торгов.

Не факт, что с более крупными активами будет проще. Учитывая, что экономические проблемы правительства решили лечить преимущественно накачкой ликвидности, аналитики предрекают мировой экономике десятилетия стагнации. В этих условиях желающих вложить большие деньги в российские активы может не оказаться, не исключает Вьюгин. На нефтяные же компании, полагает аналитик, «внутренний инвестор не обеспечит хорошей цены». Он поддерживает точку зрения, что к организации приватизационных сделок надо привлекать крупные международные инвестиционные банки, которым манипулировать в интересах каких-то отдельных компаний ни к чему — слишком большими окажутся репутационные риски.

В ряде случаев иностранцев к участию в приватизационных сделках по активам, которые относят к стратегическими, не подпускают сознательно, убежден один из участников аграрного рынка, просивший себя не называть. Он привел в пример сделку по ОЗК. Интерес к компании был у крупных мировых зернотрейдеров, заверяет он. Но даже появление ОЗК в свое время объяснялось необходимостью создать российского игрока в противовес господствовавшим на нашем рынке зарубежным трейдерам. При выборе стратегического инвестора исходили из этой же логики, полагает эксперт.

На энергетические активы у правительства отдельный взгляд. Их приватизация должна по-новому структурировать отрасль — с одной стороны, создавать конкуренцию, а с другой стороны, привлекать новых игроков из числа крупных транснациональных нефтяных компаний. В интервью The Wall Street Journal первый вице-премьер Игорь Шувалов еще раз повторил, что правительство будет продавать энергетические активы только в том случае, «если рынок предложит справедливую цену». Альтернативой может быть приход иностранных участников не только с инвестициями, но и с технологиями. «Частные инвесторы в энергетическом секторе нужны, но мы бы предпочли партнерство», — изложил Шувалов, по его словам, общую позицию всех кураторов этой сферы.

Одна из подобных сделок по обмену 9,5% акций «Роснефти» на 5-процентный пакет BP в прошлом году сорвалась. Но в итоге российская компания договорилась о стратегическом партнерстве с американской ExxonMobil. Стороны уже приняли решение совместно разрабатывать российские шельфовые месторождения в Карском и Черном море, а также в Канаде и США, в том числе в Мексиканском заливе.