«Московские новости» отправились в «Лужники», чтобы узнать, кто все эти люди, что они делают на чемпионате мира и зачем им это нужно.
Александр Игнатов, волонтер
— На марафоне я, можно сказать, в выходной свой вышел работать. А так нас разделяют на разные группы: кто-то работает в отелях, кто-то на транспорте, кто-то в сервисной группе. Внутри «Лужников» непосредственно на самих соревнованиях почти всегда работают волонтеры из спортивных федераций. У меня же было задание выдавать экипировку волонтерам. Хватило всем, но почему-то организаторы думали, что мы намного крупнее, и подготовили футболки огромных размеров. Кто носит XL, тому вполне подходили футболки M, а маленьких размеров вообще не было. Парням еще ничего, а девушки в футболках ХХL выглядят странновато.
В волонтеры меня привели знакомые. И еще, честно говоря, я учусь в институте «Синергия», который имеет отношение к мероприятию, и думаю, вдруг мое волонтерство каким-то образом зачтется. Ну и интересно, конечно. Я билетов набрал на соревнования — на открытие, на Болта, на Исинбаеву. Знаю ли я, кто такой Усейн Болт? Самый быстрый человек в мире. Рекорд у него на стометровке, кажется, 9,58? Да? Нам просто вместе с формой специальный журнал выдавали, что-то типа программки. Он больше для иногородних волонтеров — там про то, куда в Москве сходить, но и про спортсменов написано немало.
Владимир Березин, руководитель волонтерского туристского центра
Николай Брагин, компания City-Sightseeing
— Иностранцы нам чаще всего задают три вопроса: где купить фигурку воробья и взять программку соревнований, почему нельзя пить пиво на стадионе и почему русские никогда не улыбаются. Что ответить на первый из них, мы не знаем. Воробей — это талисман чемпионата мира, и его действительно почему-то не достать ни за какие деньги.
У нас же самих пока есть вопрос, почему так мало китайских болельщиков. По статистике, в Москве больше всего именно китайских туристов, и мы сделали очень много литературы на китайском языке. Но в конце каждого дня мы видим, что китайская стопка почти не тронута, а, например, японская разобрана почти вся. У всех, кстати, успехом пользуются экскурсионные двухэтажные автобусы сити-тура, которые ходят по Москве. Многие туристы на них проводят время между утренней и вечерней сессиями.
Кроме японских болельщиков очень много испаноязычных, хватает африканцев и конечно же тех, что переживают за Ямайку. Мы и сами в воскресенье вечером купили желтые бейсболки, закрыли тут все и пошли болеть за Болта.
Александр Мулик, старший судья на пункте питания марафонской дистанции
— Это беговой марафон, не ходьба. У бегунов редко бывают нарушения правил на дистанции. Главное — следить, чтобы никто не передавал им бутылки с питьем и таблетки за пределами специально оборудованных пунктов питания. А здесь мы следим, чтобы каждый участник от каждой страны мог получить на дистанции еду и лед. Ведь не каждая сборная может себе позволить расставить по марафону своих представителей, у некоторых делегации не такие большие. И тогда мы им предоставляем волонтеров.
Часть спортсменов использует специальный раствор, но большинство пьет обычную воду и энергетик, который предоставляет спонсор. И конечно, бегуны у нас берут лед, чтобы на ходу приложить его к затылку. На этот пункт питания я на один марафон получил 300 кг льда. Таких пунктов у нас четыре, значит, в сумме получается больше тонны.
Марафоны на московском чемпионате мира вообще получаются сложнейшие. Температура плюс 28, рядом Москва-река, которая не дает прохлады, а только влажность. При таких условиях не то что не приходится говорить о рекордах (их ставят при температуре 8–10 градусов), очень много спортсменов не добирается до финиша.
Зато спортсмены бегут по отличному покрытию. У нас вообще в стране, похоже, все хорошие дороги достались одной Москве. А перед чемпионатом на набережных специально под марафоны положили новый асфальт.
Сергей Гостев, дружинник
— Редко когда что-то случается на таких мероприятиях, как легкая атлетика. Люди видят повязку «дружинник», понимают, что рядом может быть и полиция, и поэтому обычно обходится без происшествий. Сегодня мы работаем на марафоне, забег проходит по проезжей части, так что наша задача — следить, чтобы зрители не выходили на проезжую часть, не мешали спортсменам, чтобы жители ближайших домов в это время не шли рыбку ловить на набережной.
В дружинниках я уже десять лет, еще с тех пор, как на заводе работал. Начальник бригады приезжал, набирал штат, и я пошел. Сейчас работаю в компании по производству мебели, но в дружинниках остался — за дежурство нам не платят, зато предоставляют бесплатный проезд в транспорте в течение года. И нас постоянно привлекают на спортивные мероприятия. Московская лига проходит каждый год, велопробеги разные… Но я все равно даже не представляю себе, кто участвует в чемпионате мира. Для меня это просто спортсмены — есть наши, а есть иностранные.
Алексей, продавец официального магазина чемпионата мира
— Самый популярный товар у нас сейчас — футболки с символикой Ямайки. Стоимость 1200 руб. У них цвет прикольный, но главное — что все болеют за Усейна Болта. Если берут не футболку, то обязательно бейсболку с Ямайкой, так что мы точно представляем себе, кто главная звезда этого чемпионата мира.
Покупают все — и рюкзаки за 2 тыс. руб., и пластиковые бутылки за 200 руб. (со стеклянными людей не пускают на трибуны, и они приходят к нам). Самый же дорогой товар в нашем магазине — джемпера за 4 тыс., и они на удивление тоже быстро расходятся.
А хуже всего берут майки США и Великобритании. Похоже, нашим людям эти страны не нравятся.
Рамиль Ситдиков, специальный фотокорреспондент РИА Новости
— На легкой атлетике нет видов спорта, которые совсем уж тяжело снимать. Есть те виды, которые снимать опасно. Когда стоишь в секторе для метания и видишь через видоискатель, как в тебя летит копье или ядро, нужна определенная выдержка, чтобы не повернуться и не побежать в более безопасное место.
Но самое мощное впечатление на меня произвело то, как «Лужники» встречали Елену Исинбаеву. На каждую ее попытку трибуны вставали и начинали скандировать и хлопать в такт ее шагам. В сам момент прыжка стадион ревел так, что у нас, тех, кто стоял внизу, закладывало уши, и мы сами ощущали тот сумасшедший заряд энергии, который шел от зрителей. Это очень сильные эмоции.
А тяжелее всего было, когда Елена Исинбаева после последнего своего прыжка пошла к болельщикам раздавать карточки с автографами. Толпа зрителей ринулась к ней с трибун, и между Исинбаевой и болельщиками оказался небольшой ров, из которого фотографы и снимают соревнования. Толпа надавила так, что многие корреспонденты рухнули в эту яму, и тогда нам пришлось здорово поработать локтями, чтобы выбраться оттуда и сделать кадры.
Из всех остальных спортсменок мне очень понравилась Валери Адамс из Новой Зеландии. Она выиграла соревнования в толкании ядра, а мне в тот день выпало работать на награждении. Я больше никогда не видел, чтобы спортсмены вели себя на церемонии так непосредственно. Адамс на одной руке написала Thank You Russia, на второй — Happy Birthday, JP и постоянно протягивала ладошки, демонстрируя надписи. Я не знаю, кто такой этот JP, но это было крутое поздравление.
Дмитрий Ястребов, заместитель директора дирекции спортивных программ телекомпании «Россия»
— Самое сложное — это снимать марафон. С современными камерами, которые фиксируют до 1800 кадров в секунду, мы спокойно можем уследить за Болтом на стометровке и поймать все моменты на стадионе. А за его пределами нужна дополнительная техника, даже вертолеты. Но я считаю, мы справились. У нас были потрясающие планы Москвы с рекой, с узнаваемыми зданиями, по-моему, давно уже зрители не видели город с таких точек.
Иногда на легкоатлетических соревнованиях есть специальный человек, который модерирует процесс. Он может чуть задержать старт какого-нибудь забега, если в прыжковом секторе важная попытка, или попросить не метать снаряд, поскольку зрители следят за финишем стайеров. Мы просили Международную федерацию легкой атлетики разрешить нам сделать то же самое, но нам запретили. Объяснили тем, что подобные вмешательства могут послужить причиной подачи спортивных протестов.
У основных бродкастеров в «Лужниках» есть свои студии, куда приходят спортсмены на интервью. Всего студий восемь, и самая крутая у корейцев. Хотя и у ВГТРК тоже необычная — мы не стали делать боковые борта и загораживать арену от студийных камер.
Всего на съемках чемпионата мира работает 500 человек и, как мы посчитали, 20 разных национальностей. Трансляции ведут восемь режиссеров, шесть из них россияне, пять — работники ВГТРК. Я, кстати, не заметил разницы в уровне наших операторов и режиссеров и иностранцев — наши обладают ничуть не меньшей квалификацией. Есть только одно отличие: у иностранцев все строго регламентировано, он должен взять строго определенные планы в строго определенной последовательности. У нас все-таки разрешено больше творчества.