Зульфия кивнула на симпатичную малышку, которая крутилась возле спортсменов. Вскоре мы уже сидели в кафе и беседовали с одной из самых титулованных российских велогонщиц.
— Зульфия, четыре года о вас практически ничего не было слышно и вдруг «Русвело». Как вы оказались в команде?
— Предложение поступило от президента Федерации велоспорта России (ФВСР) Игоря Макарова, у которого появилась идея создать новую профессиональную команду. Проект показался мне очень интересным, потому что объединяет велогонщиков и велогонщиц, шоссейников и трековиков. По сути, «Русвело» является основой сборной страны, потому что большинство спортсменов команды выступают на чемпионатах и Олимпийских играх. Кстати, в начале апреля главе ФВСР Игрю Макарову исполняется 50 лет. И вся наша команда «Русвело» желает ему успехов, здоровья и всего самого наилучшего.
Когда, спустя какое-то время после разговора с президентом ФВСР, мне позвонил немецкий тренер Йохен Дорнбуш, или просто Йодо, как мы все его называем, пригласил приехать на сбор, я тут же согласилась. В последнее время я стала задумываться о работе. Дочка подросла, появилось больше свободного времени, возможности чем-то заниматься и огромное желание вернуться в велоспорт.
— Вы же не объявляли об окончании карьеры?
— После Олимпиады-2008 я и не думала уходить из спорта. Но жизненные обстоятельства сложились так, что в 2009-м родила дочь, хотя и тогда я еще планировала вернуться. Начала тренироваться, подкатываться, строила планы. Но на тот момент я просто не понимала, насколько рождение ребенка изменит мою жизнь.
Для любого спортсмена, и не только спортсмена, успешная карьера, безусловно, важна. Но для женщины, как мне кажется, гораздо важнее реализовать себя в семейной жизни, стать мамой. Когда меня спрашивают о дочке, то я говорю, что Анжелина – оборотная сторона моей золотой олимпийской медали. Даже не так. Все-таки это не сопоставимые вещи. Ребенок для меня – важнее и дороже, чем медаль.
До сих пор я не могу надолго расставаться с дочерью, хотя ей скоро три годика. Где бы я ни была, куда бы ни летала, ни ездила, она со мной. Очень шустрая, развитая не по годам, спортивная. Быстро научилась ездить на велосипеде.
Мы с мужем сразу решили, что будем учить девочку русскому языку, чтобы говорила без акцента. В Лугано у меня много русских подруг, чьи дети общаются на итальянском или на ломаном русском. Мы так не хотим. У нас и мультики, и книги, и общение только на родном языке. Ведь, в конце концов, мы с Анжелиной – гражданки России.
— Вы сказали, что дочь быстро освоила велосипед, а я вспоминаю ваш рассказ о том, как вы учились ездить.
— Ой, это было так давно. Мы жили в Ташкенте. Родители зарабатывали немного, так что о покупке детского велосипеда речи не шло. Мальчишки во дворе гоняли на «Уралах», и я, конечно, от них не хотела отставать. Но то были такие махины, что если прислонить велосипед к забору, сесть на седло, то ноги до педалей не доставали. Тогда я приспособилась просовывать ногу под раму, и так, «стояком», перемещалась.
Ездить научилась быстро. Случай помог. В первый же день, когда я осваивала тяжелый «Урал», познакомилась с девочкой. Она промчалась мимо меня на «Орленке». Притормозила. Назвалась Юлей и с ходу предложила прокатиться до… кладбища. Ехать туда надо было километра два, но я упертая по жизни, родилась в год быка, потому и согласилась, не раздумывая.
Не помню, как добралась. На въезде на кладбище был шлагбаум. Юля крикнула: «Пригнись». Я пригнулась, но не сообразила, что мой велосипед выше перекладины. В общем, врезалась, упала. Интересно, что в тот момент я не думала о боли, синяках, ушибах, о том, что за погнутую раму меня станут ругать. Все это меня не волновало, потому что появилось огромное желание научиться гонять на велосипеде. Вскоре мы с Юлей записались в спортивную секцию.
— Много ли там было девочек?
— Девчонок туда вообще не брали. Мы долго уговаривала тренера. В итоге в списке значились 62 фамилии: 60 пацанов и мы. Десять «великов» на всех. Правда, через год нам выдали свои. Точнее, это были не велосипеды, а две кучи железа и колеса. Спасибо мальчишки помогли собрать.
Каждый день от дома до спортивной школы я ездила через весь город по 15 километров. С тренировок возвращалась в десять вечера. Валилась с ног. До учебников руки не доходили. И тогда я решила пожертвовать учебой. Правда, долго проделывать этот трюк не удалось. Пришла пионервожатая, поинтересовалась, почему я не в школе? Тогда мой тренер Сергей Яковенко поставил вопрос ребром: хочешь заниматься спортом, учись. Я это четко усвоила: окончила школу, потом институт физкультуры.
— За время спортивной карьеры вы несколько раз переезжали из Узбекистана в Россию, из России в Казахстан. Попав в профессиональную велокоманду, обосновались в Лугано…
— Ничего удивительного в этом нет. Современный спорт, в особенности профессиональный, превращает спортсмена в космополита.
Причиной переезда из Ташкента в Ростов-на-Дону стал распад Советского Союза. К тому времени я уже выиграла первенство СССР среди юниоров, ездила на соревнования. Правда, переход из юношеского во взрослый спорт оказался для меня непростым. Со своими результатами, я – лучшая юниорка, во взрослой команде не попадала даже в полуфиналы. Расстраивалась. В какой-то момент даже руки опустила, хотела все бросить. Наверное, поставила бы точку, если бы не услышала по радио новость о чемпионате мира по велоспорту. Диктор перечислял фамилии знакомых велогонщиц, и меня это так разозлило. Девчонки, которые были слабее, побеждают, а я тут страдаю.
Уговорила тренера поехать за свой счет на сбор в Ростов-на-Дону. Через несколько месяцев моя фамилия фигурировала в тройке сильнейших велогонщиц страны. А потом Яковенко сказал, что возвращается в Ташкент, к семье. Я поняла его, такие были тяжкие времена. Но надо было двигаться дальше.
Осталась я одна. В незнакомом городе. Без дома, без денег. Не представляю, как бы все сложилось, если не встреча с Владимиром Ревой. Новый тренер устроил меня в «Динамо». До Олимпиады-96 оставался год. Рева убедил, что, если я буду готовиться, как надо, то стану олимпийской чемпионкой. Я сразу поверила ему. И на самом деле выиграла в Атланте.
Что касается переезда в 2005-м году в Казахстан, то это был вынужденный и осознанный шаг. Выступая в Пекине под новым флагом, я, естественно, думала бороться за награды. Но в групповой гонке заняла 9-е место, в индивидуальной – 10-е.
— Где сейчас ваш тренер Владимир Рева?
— Он на пенсии, но, по-прежнему, работает, потому что не может и не умеет сидеть на месте. Владимир Павлович – уникальный специалист в том смысле, что притягивает людей, которые в нем нуждаются. Опытный тренер, который к каждому спортсмену находит свой подход. Если Рева начинает с кем-то работать, то выкладывается не на 100, а на 150 процентов. Сейчас он помогает спортсменкам из Иркутска, Воронежа, Ростова…
— Любительский и профессиональный велоспорт – сильно разнятся. Вы были в составе женских профессиональных велокоманд. Почему женский велоспорт уступает в популярности мужскому?
— Такая ситуация наблюдается не только в велоспорте. Отчасти это объясняется тем, что мужской велоспорт более зрелищный. Там все по максимуму: если горы, то самые высокие, спуски – самые крутые. Другие скорости, дистанции. Адреналин, риск, экстрим, да и денег изначально было вложено немало.
Но я думаю, что с появлением «смешанных» профессиональных команд, картина поменяется, потому что в нашем виде спорта все взаимосвязано. Чем чаще ребята из «Русвело» будут попадать в призы, то и на девчонок из команды станут смотреть иначе, более внимательно, уважительнее.
— Вы освоились с ролью спортивного директора?
— Честно говоря, поначалу очень волновалась, как воспримут мое появление спортсменки. Но после первого собрания тревоги рассеялись. Я почувствовала себя как дома. Многих гонщиц я знала, молодых узнала, хотя была о них наслышана. Пока нашим перспективным спортсменкам не хватает опыта, потому что шоссейных гонщиц не подготовишь за год.
Конечно, быть спортивным директором совсем другое, чем гоняться самой. Я только сейчас поняла, почему мой тренер после соревнований часто жаловался на боли в ногах. Я удивлялась, о чем он говорит, ведь сам же не ехал? А сейчас то же испытываю сама, физически те же ощущения, что и спортсменки. Когда в команде есть спортивный директор — женщина, то для спортсменок это важный момент. Иногда есть вещи, о которых мужчинам не скажешь. Да и общаемся мы с девчонками на одной языке. В прямом и переносном смысле. Перед тренировкой им надо все растолковать, объяснить, повторить, завести, передать эмоции, иногда сдержать, успокоить… Словом, это очень интересная работа.
— Что можете сказать о предстоящей Олимпиаде?
— Я могу рассуждать о женском шоссе, потому что это моя основная работа. На олимпийской трассе в Лондоне, нашим девочкам реально побороться за медали. Сейчас на три места в команде, претендует несколько гонщиц. Три спортсменки поедут групповую гонку, две из них будут стартовать еще в индивидуальной.
Для групповой гонки, как мне кажется, надо подобрать такой состав, где бы у спортсменок были разные, четко определенные роли. Если поставить тех, у кого совпадают амплуа, как нередко случалось у нас с Ольгой Слюсаревой, то девочки станут разбираться между собой, не обращая внимания на соперниц, чем те не преминут воспользоваться.
До Олимпиады в Лондоне гонщицам еще предстоят отборочные старты. Но в качестве одного из вариантов я бы предложила трио: Светлана Бубненкова, Ольга Забелинская и Лариса Панкова.
Бубненкова – опытная спортсменка, которая может стать активным помощником для других. В любой ситуации Света начеку, что-то подскажет. Забелинская способна создать отрыв. Она – не финишер, но пахарь. Будет работать, не жалея себя. Панкова – универсал. Многообещающая перспективная. Чемпионка Европы в групповой гонке, серебряный призер в индивидуальной гонке. Панковой не в команде «Русвело», но это вопрос времени.
На мой взгляд, три эти гонщицы имеют разные характеристики, поэтому могут сработаться. Им нечего делить, а в женском велоспорте это нередко становится ключевым фактором в групповых гонках.
Но это, подчеркиваю, мой вариант. У нас еще есть Татьяна Антошина, Юлия Мартисова, молодая Алина Бондаренко, у которой ярко выраженный характер победителя, другие талантливые спортсменки. Есть из кого выбирать. И это уже серьезная заявка.
Специалист широкого профиля
Зульфия Забирова стала первой женщиной — спортивным директором профессиональной команды «Русвело». До этого в истории советского и российского велоспорта представительницы слабого пола никогда не занимали столь высокие должности. В велоспорте женщина — спортивный директор большая редкость, ведь это не только тренер, который готовит спортсменов, но и «дирижер», следующий в «техничке» за пелотоном во время гонок. От этого специалиста требуется быстро анализировать происходящее на шоссе, вовремя дать нужный совет, навык оказать необходимую помощь, поменять колесо, исправить поломку вместе с механиком.