Как считает сам Филиппов, три фактора сыграли роль при решении Минобрнауки о его назначении: «Во-первых, я уже был зампредом ВАК, во-вторых, до этого десять лет был членом комиссии, и в-третьих, все-таки я ректор очень многопрофильного вуза. У нас 33 диссертационных совета, мы на третьем-четвертом месте среди всех вузов России, после МГУ и Санкт-Петербургского университета». По словам нового председателя, уже в первые месяцы ему предстоит выработать концепцию реорганизации и обсудить ее с президиумом Российской академии наук и Российским союзом ректоров. Одновременно с этим глава ВАК собирается обновить экспертные советы аттестационной комиссии.
— Ученые жалуются, что бюрократия в ВАК перешла все границы...
— Да, поэтому Дмитрий Ливанов правильно говорит: «Отдайте как можно больше полномочий вниз, диссертационным советам». Например, сейчас все защитившиеся ждут, пока ВАК выпишет им диплом, затем его должны подписать в Минобрнауки. Из-за занятости руководителей разного уровня в комиссии может скопиться до полутора-двух тысяч неподписанных документов. Эту систему надо менять: ВАК должна лишь принимать решение о том, чтобы присудить степень, выпустить диплом с ФИО кандидата через Гознак, а потом отдать его в диссертационный совет — пусть его подпишет ректор, и ученый получит этот диплом не в окошке ВАК, а в своем вузе, в более торжественной обстановке. Сейчас мы работаем над тем, чтобы расширить полномочия диссертационных советов, но это будет подразумевать и повышение ответственности открывших их организаций. Вплоть до возможности снятия ректора с должности в случае вскрытия серьезных нарушений в диссертационном совете. Кроме того, нужно будет внести определенные поправки в закон — два года назад мы уже пытались передать ректорам право подписывать кандидатские и докторские дипломы, но пока ставить подпись под решением комиссии обязательно должны чиновники в министерстве.
Сейчас некоторые предлагают вовсе запретить чиновникам защищать диссертации во время их нахождения на госслужбе
— Не слишком ли ВАК привержена формальным требованиям? Зачем, например, биоинформатику непременно писать «кирпич» объемом 200 страниц?
— На самом деле никто не требует такого объема, это всего лишь рекомендовано. Наоборот, мы часто говорим — сократите свою работу, не надо делать ее на 450–500 страниц, и критикуем экономистов и юристов за эти талмуды, которые пишутся, чтобы их никто никогда не читал. В случае с вашим биоинформатиком, может быть, это искажение требований на уровне диссертационного совета. Если он уверен, что на ста страницах изложит все, что необходимо, пусть защищается.
— А как вам нынешние диссертации в целом — большой вклад в науку вносят их авторы?
— Если дело касается математики-физики, оценить проще: есть конкретная проблема, автор либо решил ее, либо не решил. К большинству таких диссертаций в естественных науках лично у меня претензий нет, но за последние 20 лет их стало меньше, и это плохо. А вот число гуманитарных работ увеличилось — это связано с тем, что в 1990-е годы мы сами дали толчок этому процессу, сказали: не нужны нам эти юристы, экономисты, выросшие на марксизме-ленинизме, давайте вырастим новых кандидатов и докторов наук, свободных от этого. Все ринулись получать соответствующие ученые степени, и остановить этот поток не получается до сих пор.
Число гуманитарных диссертационных советов возросло: если в 1995 году на всю страну было четыре совета, которые присваивали степень доктора психологических наук, сейчас их 82 — в 20 раз больше, чем во всем Советском Союзе. Оценить качество диссертаций в этой области намного сложнее, и именно здесь их заказывают бизнесмены и госслужащие. Чаще всего их работы вызывают у нас сомнение, мы говорим: какая тут новизна, экспертные советы, будьте требовательны. Но, сидя в президиуме ВАК, мы не можем диктовать членам экспертных советов, о чем спрашивать по культурологии, истории и прочим областям. Мы просто обращаем внимание на то, что вот в этой работе нечеткая формулировка научной проблемы, личного вклада соискателя — все это можно увидеть за три-пять минут во время его доклада. Но отличать науку от наукообразия должны в первую очередь сами ученые — члены диссертационных советов и уже затем экспертных советов ВАК.
— Бывает ли так, что чиновнику действительно нужно защитить диссертацию, чтобы лучше выполнять свою работу?
— Я сталкивался с крупными руководителями, которым их сотрудники помогали писать диссертации, для них готовили материалы, поскольку они были очень заняты, и они говорили, что им это помогло. Текучка заедает, а когда садишься по вечерам или выходным обсудить эти проблемы, это расширяет кругозор. С другой стороны, люди неслучайно рвутся быть кандидатами-докторами наук — с советских времен эти степени внушают уважение, они необходимы для продвижения в карьере. Возможно, следует дать им другую возможность — получить диплом Doctor of Business Administration (DBA) в экономике или Doctor of Public Administration (DPA) в госуправлении. В этом случае в степени не будет слова «наука», ее не будут покупать или получать с помощью других рычагов влияния, как некоторые чиновники.
Сейчас некоторые предлагают вовсе запретить чиновникам защищать диссертации во время их нахождения на госслужбе, но я уверен, что это было бы неправильно. Да, предлагалось сделать два исключения — кроме случаев, когда основные результаты были опубликованы до поступления на госслужбу или если чиновник пробыл в творческом отпуске не менее года. Но попробуй оставь карьеру на год — потом не вернешься. Я знаю, что госслужба — это тяжелый труд, в том же Минобрнауки работают до ночи, написать докторскую в таких условиях невозможно, в 99% случаев это будет профанация. Создать новое научное направление, находясь на госслужбе, почти нереально.
Но это вступает в противоречие с другим нормативным положением, которое я также поддерживаю, — о том, что госслужащий имеет право вести научно-педагогическую деятельность по совместительству с основной работой. В случае с бизнесменами я сам за это ратую, чтобы они читали курс на экономическом факультете, — студентам моих доцентов-теоретиков и так хватает. Но если чиновник имеет право заниматься научно-педагогической деятельностью, почему за этим не может последовать защита диссертации?
— Требования к ней в случае DBA и DPA должны быть иными?
— Да, и эти степени должно присуждать профессиональное сообщество, а не ВАК и не государство. В области экономики, например, это мог бы быть консорциум вузов: Высшая школа экономики, РАНХ и ГС, РЭА им. Г.В. Плеханова, экономический факультет МГУ, а также Ассоциация промышленников и предпринимателей и, возможно, Торгово-промышленная палата. Они должны создать свой координационный совет, который мог бы рассматривать поступившие проекты и присваивать свои степени. Что касается названия, шажок в этом направлении мы уже сделали: у нас есть доктор искусствоведения, культурологии, теологии, там нет слова «наука». Если сгруппировать другие направления, таких найдется еще много.
— Сегодня некоторые ученые пытаются сами контролировать случаи плагиата, однако, по их утверждению, на все обращения ВАК отвечает «отписками»
— По соответствующему положению, если к нам поступает такого рода заявление, сначала оно обязательно должно вернуться в диссертационный совет, который присудил ученую степень. Все-таки его члены рассматривали эту работу в первый раз, и они ее знают. С учетом поступившего мнения и предыдущего обсуждения они выносят свое заключение. Дальше это заявление уже поступает в экспертный совет ВАК либо в президиум ВАК. И ВАК решает, согласиться с мнением диссертационного совета или отправить эту работу на дополнительное заключение в другой вуз. Именно ученые должны определять научную новизну и качество диссертации — каждый в своей области: математике, культурологии и других. Конечно, в силу этого процесс затягивается — мы возвращаемся к вопросу о бюрократии. Вот направим мы в МГУ, думаете, они кинутся это все смотреть? Да они через полгода только соберутся. А мы ведь хотим получить заключение в сильном вузе, не в маленьком областном пединституте. В итоге советы ведущих университетов загружены этой дополнительной работой.
Теперь вузам придется разработать собственные критерии и требования, кому давать надбавки
— Правильно ли, что претензии к научной работе рассматривает тот же самый диссертационный совет, который присудил за нее ученую степень?
— Конечно, многие из них соблюдают честь мундира, говорят: да, мы все правильно там присудили. Но именно для этих случаев существует еще два механизма: экспертный совет смотрит, насколько обоснованно они ответили на вопросы апелляции, и если диссертационный совет уходит от ответа, работу направляют на заключение в третью организацию.
— Недавно Минобрнауки предложило отменить надбавки за ученые степени и звания РАН. Насколько эта мера необходима?
— Уже отменило, потому что сейчас все вошло в общий фонд оплаты труда. Были надбавки в размере 3 и 7 тыс. руб., 40% оклада доплачивали за звание доцента, 60% — за профессора. Сейчас нам (ректорам вузов. — «МН») сказали: вот вам фонд заработной платы, ни в чем себе не отказывайте. Можете давать кому-то хоть 50% надбавки, а кому-то из кандидатов не давать вовсе, потому что некоторые из них защитились 20 лет назад и больше ничего не публикуют. За что им платить эти 3–7 тыс. руб.? Может быть, лучше молодому ученому, который только что защитился, надо давать 15–20 тыс. руб. из этого кафедрального фонда.
Теперь вузам придется разработать собственные критерии и требования, кому давать эти надбавки. Вот у нас уже 15 лет действует своя система, более того, мы ввели четыре градации по должностям: премии для доцента-методиста, доцента-исследователя, доцента-организатора и доцента международного уровня. То же самое профессорам. По итогам последнего года РУДН по количеству научных публикаций находится на четвертом месте среди российских вузов, а по индексу цитируемости — на 15-м. Так уже не первый год, все потому, что у людей есть стимул. Кроме того, каждому факультету выделяются квартиры для молодых ученых, но они даются только за их работу, за наличие публикаций. Если у тебя есть молодой ученый, но он ничего не сделал, он эту квартиру не получит. Вот недавно именно поэтому я забрал с двух факультетов РУДН две квоты на квартиры, отдал их ученым с медицинского.
— Вы уже столько лет являетесь ректором одного из крупнейших вузов в стране, были министром, а правда, что на метро ездите до сих пор?
— Ну вот мой водитель может подтвердить: сейчас я ездил на метро в Кремль, в администрацию президента России. Просто так быстрее.
Владимир Филиппов
С февраля 2013 года председатель Высшей аттестационной комиссии (ВАК) Министерства образования и науки. Ректор Российского университета дружбы народов (РУДН) — занимал этот пост в 1993–1998 годах, вновь избран в 2005-м.Министр образования России в 1998–2004 годах. Академик Российской академии образования, доктор физико-математических наук, профессор. 480 диссертационных работ, включая докторские диссертации, в 2005 году ВАК по разным причинам отклонила 1200 диссертационных работ, включая докторские диссертации, были отклонены в 2008 году 153 диссертационные работы, включая докторские диссертации, ВАК сняла или отклонила с рассмотрения в 2011 году