Хоумскулинг (обучение на дому) — новый сильный тренд, связанный как с проблемами, сотрясающими всю систему школьного образования, так и с новой социальной тенденцией. Родители перестали думать исключительно о работе и готовы полностью посвящать свое время воспитанию ребенка. «МН» встретились с семьями «домашников» и выяснили, почему мама-учительница лучше учительницы школьной.
Елена Каганович с детьми Сашей (10 лет), Женей (10 лет) и Семой (8 лет)
«Это была обычная среда в середине месяца. Мы сидели на кухне, и я сказала детям: «Завтра вы не идете в школу».
Все началось с несоответствия ожиданий и реального результата. Дети шли в первый класс очень подготовленные — читали, писали. Но в школе начался заметный регресс: приходили вечером измотанные, здоровье и знания поползли вниз, усталость — вверх. Мы отучились в школе один год, и тот комплекс услуг, который она предлагает, перестал меня устраивать.
Первое время на семейном обучении было очень тяжело, пришлось многое нагонять. Знания за первый класс оказались поверхностными. Теперь я занимаюсь с детьми сама, трачу полчаса в день, чтобы просмотреть учебники, которые лично выбирала. Мне кажется, что курс начальной школы может объяснить любой родитель. Обучение ребенка дома — это лишь вопрос желания.
Дети занимаются по времени гораздо меньше, чем в школе: три часа в день. И поэтому у нас есть возможность ходить в музыкальную школу, на танцы, фигурное катание. Дети не вырваны из социума: в кружках и секциях тоже есть коллектив, просто он несколько отфильтрован.
Семейное образование — это не билет в один конец, мы всегда можем вернуться в школу, с которой у нас сейчас прекрасные отношения. Поначалу там были настроены достаточно агрессивно, навязывали неприемлемые условия. Но я читала закон и знала, что мы должны и что мы не должны делать. И тогда мы сели в школе, отложили эмоции подальше и спокойно обговорили график и форму аттестаций. Теперь сдаем экзамены раз в четверть. Первая аттестация была очень тяжелая, но сейчас все хорошо, Саша и Женя — отличники с похвальными листами. И ходят в школу на школьные праздники, олимпиады, общаются с классом и учителями. Мы полноправные ученики, просто на договоре о семейном образовании.
Домашнее обучение — это не лучше и не хуже, это просто другое. Если у человека есть возможность и, главное, желание заниматься своим ребенком, он будет искать способы это реализовать. И семейное образование — это просто один из способов, который для нашей семьи оказался оптимальным».
Екатерина Гущина с дочерью Таней (10 лет)
«Мы были первыми «домашниками» в нашей московской школе. Когда я пришла с заявлением о переводе на семейное обучение, на меня посмотрели очень испуганно — учителя не знают, что это такое и что им надо делать. Но я сказала, что у меня с собой есть все распечатки и положения, и они облегченно вздохнули. Открытой конфронтации со школой не было и бороться с нами никто не пытался. Мы подписали договор о семейном обучении (СО), а через год перешли на дистанционный экстернат уже в другую школу в Питере. Татьяна два года отучилась в школе, до этого ходила в садик — ее нельзя назвать изначально домашним ребенком. Но у меня возникали сомнения насчет эффективности учебного процесса. Плюс из-за некоторых индивидуальных особенностей у ребенка были проблемы с поведением. Возможность якобы социализации в школе только ухудшала нашу ситуацию.
В школе ребенок обязан быть в коллективе, который принудительно собран в единое целое
Мне кажется, что социализация полезна, если ребенок общается с тем, кто ему интересен. Например, мы ездим в летний семейный лагерь — туда никого не согнали насильно, нет никакого контроля. В школе ребенок обязан быть в коллективе, который принудительно собран в единое целое. Да и сколько чистого времени там остается на общение? 10 минут на перемене.
Сейчас я сама учу Татьяну, мы учимся полчаса утром и полчаса вечером, чаще методом погружения. Мне нравится система Шаталова: 1–2 месяца мы фокусируемся только на одном предмете. Исключение — английский язык, он у нас распределен на весь год. За пару месяцев абсолютно реально пройти школьную программу по всему предмету. Просто в школе есть система, из которой невозможно вырваться. Мне нравится сам процесс — придумывать какие-то подходы, проверять на ребенке. Своеобразный спортивный интерес — попробовать что-то свое. Это не каждому подойдет.
Конечно, Татьяна ходит на улицу, играет. Но сейчас я не вижу у нее большого желания общаться с детьми. Она не ищет место в большой стае и была такой всегда, это не следствие семейного обучения. Кому-то общение дает энергию, у кого-то ее забирает. Это становится очевидным с возрастом.
Как я буду в 10–11-м классе объяснять алгебру и физику? Главное — заранее сформировать интерес к предмету, и моя задача — помочь заинтересоваться. А то, что ребенок без участия школы не поймет программу, — такого не будет».
Хоумскулинг
Форма получения образования, которая предполагает самостоятельное изучение общеобразовательных программ с обязательными аттестациями в школе, имеющей государственную аккредитацию. Ребенок обучается по общей школьной или индивидуальной программе дома, без отрыва от семьи. Домашнее обучение возможно в форме экстерната или учебы по договору о семейном образовании.
Наталья Киселева с детьми Сашей (13 лет), Лешей (11 лет) и Вовой (11 лет)
«Мои мальчишки провели начальные классы в вальдорфской школе. Это, конечно, похоже на обычную школу, но все-таки другой подход. Уроки преподавались «эпохами»: «эпоха русского языка», «эпоха математики». Дети в этой школе должны постоянно присутствовать, чтобы не выпасть из контекста. А наш Александр занимался автоспортом, был чемпионом России по картингу. Его пригласили в итальянскую команду, и он часто уезжал за границу. Когда возвращался, было сложно влиться в школьный ритм.
К тому же у нас в России вальдорфская система очень хорошо проработана для младшего школьного возраста, но для старших классов дела обстоят труднее. Хороших учителей-предметников мало, большая текучка кадров. В итоге мы решили уйти на домашнее обучение. Узнали про Центр И.М. Чапковского, где нас все устраивало: очень удобно для детей, которые занимаются чем-то еще. А младшие ребятишки у меня как раз увлечены спортивным ориентированием, полстраны объездили.
В Центре такая система: сотрудники оформляют нас на экстернаты в обычные школы Москвы, мы сами ничего не делаем. Просто ходим в центр учиться два раза в неделю. У старшего Саши восемь пар по 1,5 часа в неделю и еще один урок на 45 минут. Каждый школьный предмет — отдельная пара. У младших сыновей в неделю пять пар. Дома мы самостоятельно занимаемся в среднем около двух часов в день. Что касается аттестаций, то мы пишем контрольные в центре гораздо чаще, чем в обычной школе. А наши оценки и ведомости хранятся в школе, при которой мы закреплены на экстернат. Троек у нас нет.
Семейное образование — это не билет в один конец, мы всегда можем вернуться в школу
Я сама по образованию педагог начальных классов и понимаю, что в традиционной школьной системе очень много лишнего. Учителя просто отрабатывают часы за зарплату. Личностей, действительно готовых работать с детьми, мало. А в центре совсем другие отношения: дети могут с директором разговаривать без проблем, задавать вопросы. Там принято не бояться.
Часто меня спрашивают: а как же коллектив? У моих детей точно есть тусовка. Они же много времени проводят в секциях, мы успеваем не только поучиться, но и заниматься своими любимыми делами. У моих детей больше свободного времени, чем у их сверстников».
Елена Гидаспова с сыном Матвеем (9 лет)
«Наш Матвей сейчас в третьем классе, но я бы сказала, что мы учимся не три года, а всю жизнь. Ребенок всегда просил знаний, и мы ему их давали по мере необходимости. Для того чтобы учиться, нам не нужно было специально ходить в детский сад. Мы просто плыли по течению реки, опираясь исключительно на интересы сына.
Мы сразу понимали, что в школу ребенок не пойдет. На освоение учебной программы дома у нас уйдет гораздо меньше времени, чем у детей, обязанных сидеть за партой. Тем более учитывая, что в классе так много человек и внимание преподавателя рассеивается на всех. Матвей любит учиться, и у него есть желание и потребность всегда получать больше. Что касается необходимости коллектива… Я знаю людей, которые окончили школу и институт и живут со страшной социофобией. И знаю тех, кто не ходит в школу и прекрасно себе общается. Мы ездим в семейные лагеря, и я вижу, как Матвей быстро и активно выстраивает отношения.
Перед тем как оформить договор о СО, мы звонили в наше управление образования, пытаясь найти дружественные «семейникам» школы. В интернете я читала много страшных историй о том, как школы строят козни. А получилось в итоге, что мы пришли в нашу районную школу и никаких проблем не было. Единственная сейчас сложность — нам навязывают слишком много аттестаций. По закону ребенок не должен сдавать больше 12 работ в год. А с нас требуют. Мы этот вопрос решим.
Никто из детей ни разу не сказал, что хочет в школу. Они очень ценят свою жизнь, жизнь с правом выбора
В школе все предметы растягиваются и загоняются в рамки, а хочется, чтобы ребенок рос как индивидуальность, ориентируясь на свои интересы. Программу можно осваивать и креативно. Например, мы любим делать презентации из слайдов на тему по географии, просто для себя. Или в магазине я его спрашиваю: «Как мы округлим эту сумму? Сколько процентов в нашей сумке занимают фрукты?» Наше обучение проходит постоянно.
Мы просто хотим проводить время с пользой. У нас столько всего: музыкальная школа, вокал, акробатика, английский, немецкий. И школьными предметами мы не занимаемся каждый день. Учиться три раза в неделю по 45 минут вполне достаточно».
Ирина Грачева с детьми Никитой (12 лет) и Тимофеем (10 лет)
«Я свою точку зрения никому не навязываю, но для меня очевидно: если я родила детей, то я за них полностью отвечаю. И эту ответственность хочется как-то выражать.
Мне не хотелось отдавать своих детей на общественное воспитание по многим причинам. Минусы школы всем известны. Подростковая жестокость, порнография, пьянство, ранний секс. Одновозрастной коллектив всегда становится средой для возникновения лидеров, причем не всегда лидеров положительных. И всегда появляются изгои. К тому же школьный коллектив часто ребенка просто ломает. Я знаю, о чем говорю, — сама работала преподавателем, школьный стаж 9 лет. Много чего я там наблюдала. По личному опыту у меня сложилось ощущение, что для своих детей мне хотелось бы чего-то другого.
Первый год мы вообще не прикреплялись к школе — это был так называемый анскулинг. Но потом подписали договор о семейном обучении с ближайшей районной школой. Нас там в штыки не восприняли, и дальнейшие отношения складывались хорошо, теперь мы ходим на аттестации раз в триместр.
При помощи домашнего обучения мы легко решили какие-то свои проблемы. Один из сыновей долго испытывал трудности в чтении, такому ребенку в школе было бы крайне сложно. А дома мы это свободно преодолели, и по чтению у нас пятерки.
Я занимаюсь с детьми сама, так как умею это делать. Если в определенный момент они скажут мне, что хотели бы учиться в школе, я не буду возражать.
Конечно, мы не сидим в четырех стенах. У нас очень много дополнительных занятий: музыка, детский научный клуб, компьютерный клуб, плавание, айкидо. Но мальчики знают, что первая половина дня, 4–5 часов, должна быть посвящена школьным занятиям. Конечно, за ними еще надо следить, ведь они пока не доросли до сознательной учебы.
На данный момент никто из детей ни разу не сказал, что хочет в школу. Они очень ценят свою жизнь, жизнь с правом выбора. Даже в этом возрасте они понимают, что так все-таки лучше — иметь выбор, чем быть насильственно погруженным в какую-то среду, которая им чужда».