— Катя, как вы все успеваете?
— Булочки покупают у того булочника, который встает в пять утра. И это относится к любой работе. Ночью акцию придумал, утром написал на бумажке, днем сходил и предложил ее в несколько компаний и одна согласилась — дело сделано. Только так можно чего-то добиться.
Я уже давно убедилась, что лучше меня все равно никто ничего не придумает. При этом я уверена, что благотворительность в варианте «одеться в рубище и лить слезы» — плохой способ. Благотворительность должна быть веселой, яркой, жизнерадостной.
Проблема в том, что не хватает рук все это осуществлять. В нашем фонде нас всего трое. Ну и масса помощников, конечно. Но мне бы еще пару рук и грузовую машину — было бы большое подспорье. Постоянно нужно перевозить какие-то тонны всякого-разного туда-сюда. Вот сейчас нам отдали 41 палетту туалетной бумаги. Представляете, какое это количество?! Еще мы были завалены шампунями и кондиционерами. Был как-то случай, когда автор, добрый человек, подарил фонду 4 тыс. своих книг — и мы их еле раздали по детским домам и школам. Лучше все же, конечно,помощь деньгами.
— А волонтерская помощь? Разве это не большая поддержка?
— Многие волонтеры по большому счету рассматривают предложения от благотворительных фондов как развлечение. Они волонтерят, когда им удобно. В другое время они работают. Между прочим, благотворительность — это способ проведения досуга. Это ни в коем случае не насилие над собой.
Жил-жил, заболел — это людям скучно. Хотя я всегда повторяю — никто из нас и наших близких не застрахован от беды
А развлечение нужно повернуть так, чтобы из него был полезный выхлоп. Вот мы пекли печенье на 14 февраля. Там были девушки, которые вообще пекли первый раз — не умели. В итоге им же польза — они пришли, получили навык. Взяли у повара рецептик, теперь будут печь дома. Очевидно, что для них это полезно. Ну а мы получили печенье, которое хорошо продали. То есть волонтерство — это не самоотверженное обещание быть, допустим, со своей машиной там и тогда, когда надо, раз ты заявился быть волонтером. Нет, это помощь другого рода.
Так что рассматривать волонтеров как реально трудовой ресурс я бы не стала. Лучше помогать деньгами. Но это уже не волонтерство — это донорство.
— Вы находите время поспать?
— Сплю я, сколько получится. Но просыпаюсь я всегда, когда детям идти в школу, — куда мне деться, и долго еще так будет: средней дочери 14 лет, а младшей еще только пять. Но вообще такое ощущение, что мы работаем постоянно. Благотворительность — это бесконечность, круглосуточная деятельность, от которой нельзя отказаться, в которой нет рабочих и нерабочих часов и дней.
Вообще, чтобы получить много денег, нужно вкладываться в свой проект. Если ты сам не пляшешь чечетку на звезде здания МГУ, никто просто так на «Планету» не заглянет («Планета.ру» — портал, где с помощью сервиса коллективного финансирования можно продвинуть свой проект, создать фильм, издать книгу, собрать деньги на благотворительные нужды и так далее. — «МН»). Нужно все время привлекать внимание: смотрите, все сюда, здесь можно помочь деньгами.
Сейчас очень помогают социальные сети. Когда их не было, благотворительности помогала журналистика, она еще была. Но теперь ее нет. Единственная газета, которая пишет о благотворительности, это вы — «Московские новости», вы последняя крошечка.
— А почему не говорят о благотворительности?
— Потому что это, как правило, неформат. Вот когда поезд столкнулся с пароходом и, заглядевшись на них, упал самолет — вот это новость, и повод, и тема. А сбор денег для больных детей — это неинтересно. Должна быть какая-нибудь чудовищная история. А жил-жил, заболел — скучно. Хотя я всегда повторяю — никто из нас и наших близких не застрахован от беды. Так что помогайте сегодня — завтра помогут вам.
Вообще я человек самонадеянный, злобный, агрессивный и энергичный
Для глянца мы тоже неформат, если мы не устраиваем какого-то суаре со звездами. Как правило, нет звезд — нет публикации. А звезды вещь ужасно тяжелая. Они симпатичные люди, но когда они внезапно начинают говорить то, что они реально думают, это ужас. Как-то в какой-то эфир пригласили Волочкову, долго шла беседа о том, что надо помогать и как надо помогать… а потом ей дали микрофон, и она говорит: «Я не понимаю, для чего нужны все эти фонды, я вот игрушечки собрала, в машину села и отвезла в детский дом». Они не в курсе, они не в теме. Те, что в теме, — Хаматова, Куценко, Смольянинов — их, героев, вообще мало и они реально работают, вкалывают как мы. Так что работать со звездами непросто — на них тратишь достаточно много времени, за которое можно сделать гораздо больше.
— Такое восприятие благотворительных программ, фондов вообще пока превалирует в обществе, не только среди звезд, наверное.
— Да, это так. А причина — в отсутствии информации. У нас нет возможности рассказать людям, что мы такое. Только когда люди вляпываются в плохую жизненную ситуацию, они начинают что-то понимать.
Школы нас тоже пугаются ужасно. «Как можно, деньги и дети — это вещи несовместимые!» А ведь у нас есть проект «Школа благотворительности», сейчас в нем участвует 3–4 школы, но проект буксует. А ведь это очень важно — научить помогать с детства, дети должны знать, что это легко, просто и понятно! Но почему-то наших детей предпочитают ограждать от всего трудного, они не видят людей в инвалидных колясках, часто не знают, как выживают бездомные или те, что живут на грани бедности. Детей нужно учить состраданию. Пусть они спокойно относятся к деньгам, понимая, что это инструмент, а не какая-то демоническая вещь, к которой если прикоснулся, то пропал. С деньгами нужно уметь обращаться, молоток тоже опасная вещь в неумелых руках.
Я, кстати, стала к мужчинам относиться очень плохо, когда начала заниматься благотворительностью
Вообще вокруг благотворительности масса мифов, которые приходится развенчивать. Кто-то думает, что помогать нужно анонимно, боясь сказать о своих добрых порывах, другие полагают, что помогать, в том числе деньгами, могут или богачи, или фанатики. Хотя на самом деле помочь может любой, кстати, для этого, например, я придумала группу «Секретные ангелы» в фейсбуке — любой, вступивший в нее, просто перечисляет 100 руб. в месяц на операции для наших детей. И сейчас таких ангелов у нас уже тысяча.
Многие еще и не понимают, как вообще работает благотворительная организация, подозревают, что это какая-то штука для отмывания денег. На самом деле благотворительные фонды привлекают деньги на адресную помощь или конкретные проекты, из них 20% непрофильных денег (присланных не конкретно на какое-то имя, а безымянно) мы можем по закону использовать на административные нужды — аренду помещения, оргтехнику, зарплату. Но мы и этого не тратим. Раньше мы использовали только 7%, снимая крохотную комнатку в Сокольниках, сейчас уходит 11%. В хороших фондах хорошим тоном считается тратить мало.
Но нет доступа к обществу, нет рупора. Приходится все рассказывать и объяснять каждому конкретному человеку, а это очень утомительно и неэффективно.
— Катя, почему вы вообще ушли в благотворительность, ушли из профессии дизайнера?
— Совершенно случайно. Вообще я человек самонадеянный, злобный, агрессивный и энергичный. Это страшная смесь. Мне всегда кажется, что если я вижу проблему, то я могу ее решить. Как говорится, чужую беду руками разведу. И что же — оказалось, что это реально. Жила бы себе спокойным художником, но судьба распорядилась иначе. Теперь я очень скучаю по своей творческой работе, и поэтому постоянно придумываю всяческие акции, конкурсы, затеи и мастер-классы, используя их в благотворительных целях. Прелесть же как это приятно — делать что-то руками! Мы сейчас будем, например, на мастер-классе делать текстильные бусы, потом продадим эти бусы и заработаем денег.
Благотворительный бранч «Сердца и свидания» в пользу фонда «Детские сердца»
Все случилось 11 лет назад. Молодая мама просила помощи для своей маленькой дочки, умирающей от порока сердца. Я включилась в сбор денег. И деньги собрали. По своим многочисленным друзьям и родственникам. Девчушку прооперировали. У нас была такая эйфория!
А потом пошли такие письма, их стало много. Я ушла с работы и стала трудиться в фонде.
— Как ваша семья отнеслась к вашему решению уйти с головой в благотворительность?
— Родные сами варились в этом с самого начала, поэтому восприняли нормально. Правда, когда я очень уж ною, мне говорят: «Сама виновата», но они все равно понимают, что это важное и правильное дело.
Мои дети тоже участвуют в этом. Они росли и видели, чем занимается их мама, и это было для них нормой. Когда мой старший сын, Миша, уехал — сейчас он служит в израильской армии, это стало проблемой: я поняла, сколько помощи от него было! То есть дети сами влились в мои дела, заставлять помогать их не приходилось, они сами проявляли инициативу — в нормальной семье такое происходит естественным образом.
— Кстати, я заметила, что в благотворительных акциях гораздо активнее себя проявляют женщины. Мужчины меньше интересуются благотворительностью?
— Да, женщины действительно активнее хотят помогать и помогают. Даже в нашей группе ангелов большинство — женщины. Я не знаю, где наши мужчины, где они бывают.
Женщины более любопытные. Они всем интересуются. А мужчинам ничего не интересно. Я, кстати, стала к мужчинам относиться очень плохо, когда начала заниматься благотворительностью. Раньше я думала, что есть хорошие и плохие люди. А потом, когда я стала узнавать истории семей, оказывалось: если родился ребенок с диагнозом, то в 99% случаев это «минус папа». Мужчина считает, что он всегда может начать жизнь с чистого листа, бросив прежнюю семью, и все это его уже не касается. Мама же навсегда связана со своим ребенком. Когда-то один из материалов назывался «Благотворительность в России: женский род множественное число». К сожалению, это так.
ПРОЕКТЫ ФОНДА «ДЕТСКИЕ СЕРДЦА» — ИДЕИ КАТИ БЕРМАНТ
День шарлотки — проходит в первое воскресенье октября. Все желающие собираются на праздник и приносят собственноручно испеченный пирог. Пироги продаются, собранные средства уходят на операции по пороку сердца у детей.
День святого Валентина — День сердец, проходит 14 февраля. Фонд устраивает мастер-класс по изготовлению печенья-сердечек, а также ярмарку свиданий, на которой продаются лоты-свидания с молодыми мужчинами и женщинами, с которыми можно, например, сходить на выставку, в театр или на футбольный матч. В этом году со всех мероприятий в День влюбленных фонду удалось собрать более 400 тыс. рублей.
«Мартовские коты». Проходит в марте. На празднике продаются всевозможные картины с котами, фигурки, статуэтки — цель опять же сбор средств для детей, нуждающихся в операции на сердце.
1 июня — День защиты детей. В этот день фонд проводит самые различные выставки, мастер-классы и прочие мероприятия, на этот раз в галерее «Роза Азора» пройдет выставка «Дети. Цветы. Жизнь», где будут продаваться картины известных художников.
«Секретная группа ангелов» — группа в фейсбуке, созданная Катей Бермант. Ежемесячно члены группы перечисляют по 100 руб. на счет фонда. В ноябре состоялся благотворительный бал «Слет ангелов». Проходила выставка картин с «тихим аукционом» — без объявления сумм, на этом аукционе каждый желающий купить картину просто писал свою сумму на листе, прикрепленном к картине.
В мае фонд организует «ангельский» слет-пикник, на который все ангелы придут в белых платьях.