— Чем вы занимались перед тем, как вернуться в Россию?
— Сначала я работал шесть лет дизайнером в компании Citroеn в Париже. Затем переехал на юг Франции, в Ниццу. Должность — старший дизайнер по интерьерам в компании Toyota. Там я отработал семь лет. Параллельно я был начальником департамента Advance Design. Мы создавали методики анализа продукта, который будет произведен, продан, введен в эксплуатацию и утилизирован на данной территории. Например, жизненный цикл автомобиля от рисунка до полной утилизации порядка 30–40 лет, поэтому дальновидные автомобильные компании, инвестируя в развитие отрасли, рассчитывают все до мелочей на эти годы. Они прогнозируют, какой будет политический строй на той территории, где собираются продавать свою продукцию, какие люди там будут жить, какие религии, какие деньги будут в обороте и будут ли деньги вообще, какие вырастут дети, сколько их будет в семье того или иного сословия. Анализируют абсолютно все. Ведь размер инвестиций в новую платформу среднего автомобиля составляет около 2 млрд долл. Это огромная сумма, учитывая, что на регион планируется определенная линейка автомобилей. Территорией интересов нашей команды была Европа.
В больших городах мы уже никуда не едем. Одна большая глупая пробка из псевдосчастливых обладателей статусных иномарок
Когда я вернулся в Россию и понял, что отечественный автопром фактически стал территорией «отверточной сборки» — без нового оригинального дизайна, без НИОКР, без системы производства и поставок комплектующих, где решения принимают наши западные коллеги, они же хозяева бизнеса, у меня возник экзистенциальный вопрос: зачем столько лет работать в лучших мировых технологических компаниях, получать передовую практику, опыт высочайшей конкурентоспособности. Ведь французы будут делать в России автомобили, которые были созданы японцами 30 лет назад. Какой смысл идти назад в будущее?
— Но вы все равно вернулись...
— Я, собственно, и вернулся для этого. Здесь есть возможность реализации таких амбициозных планов.
Но есть и другой проект, который способен перевернуть наше представление о свободе перемещения. Ведь я по образованию и опыту прожженный транспортник. Поэтому, увидев, что российский автопром превратился в «отвертку» наших западных коллег, мы сфокусировали внимание на неизбежном перспективном направлении — передвижении в пространстве, а не в плоскости.
Есть стойкая версия, что Сибирь нам не заасфальтировать. Поэтому время летать!
— Расскажите об этом проекте.
— Это проект пространственной транспортной системы. Персональное перемещение из А в Б в объеме. В этой системе есть базовый элемент. Назовем его «аэромобиль». Главная задача — безаэродромное базирование, вертикальный взлет и посадка и общедоступность такой техники. Это небольшой летательный аппарат размером шесть на пять метров, с двумя дизельно-керосиновыми двигателями. Топливная инфраструктура максимально разветвлена: можно заправляться и на автомобильной заправке, и на авиационной. Аэромобиль будет летать на высоте 7600 м со скоростью до 500 км/час, дальностью 2 тыс. км, в салоне до пяти человек, багаж до 300 кг. Комфорт и доступность автомобиля премиум-класса. Со временем, и это неизбежно, популярность и востребованность такого вида транспорта будет неуклонно расти, поэтому стоимость снизится благодаря массовому производству, как в автомобильной промышленности.
В больших городах мы уже никуда не едем. Одна большая глупая пробка из псевдосчастливых обладателей статусных иномарок. Причем марка и стоимость неважны — все стоят! Помощь не приезжает вовремя, время за рулем — до пяти часов в день, детям негде гулять — сплошные машины, воздух давно и надолго загрязнен За городом некачественные и малочисленные дороги или полное их отсутствие. Есть стойкая версия, что Сибирь нам не заасфальтировать. Поэтому время летать!
— Когда первый запуск аэромобиля?
— Мы работаем над этим проектом уже два года. Прототип в масштабе 1:3 по нашим планам взлетает в феврале 2013 года. Организация массового производства займет, разумеется, больше времени. Долговременный проект. Но игра стоит свеч! Мы рассчитываем горизонт до десяти лет на интеграцию систем сертификации, производства, обучения, правил воздушного движения, навигации, диспетчеризации и прочее-прочее в единую пространственную транспортную систему. Но через 5–7 лет базовый элемент уже будет жить своей жизнью, будет достойно представлен на ведущих мировых авиа- и автосалонах.
— Какие водительские права должны быть для аэромобиля?
— Похожие на те, которые вы получаете на автомобиль. Но полет сильно отличается от поездки. Поэтому необходимы курсы в аэрошколе.
— Сколько стоит такой аппарат?
— В первое время цены будут сопоставимы с небольшими вертолетами. Изначально мы планируем строить аэромобили стоимостью от 3 до 5 млн долл. каждый. Но если перейдем на массовое производство, то цена снизится до 100–150 тыс. долл., как хороший автомобиль.
— Есть ли смысл тогда строить дороги, если все будут летать на аэромобилях?
— Дороги нужны обязательно, силу тяжести никто не отменял. Физические законы остаются на местах, поэтому тяжелые грузы придется переводить по плоскости. Та Россия, которая есть сейчас, и ближайшие лет 50 будет перевозить тяжелые грузы по-прежнему. Со строительством дорог у нас никогда не ладилось. Не думаю, что нас здесь ждут радикальные перемены.
— Дайте свой прогноз, какое соотношение будет между наземным и воздушным транспортом в будущем?
— Оно будет меняться в зависимости от стран и от необходимости людей передвигаться из точки А в точку Б. Но при этом Аляска, например, уже живет воздушным транспортом — наземный там практически не используют. В Сибири, думаю, будет больше воздушного, а вот в больших городах надо передвигаться и тем и другим и плюс еще подземным. То есть все зависит от плотности населения, от возможности контролировать движение регионом использования. Летающие объекты дадут огромные преимущества тем странам, которые смогут эту систему у себя внедрить. Тем, у кого нет огромных средств на инфраструктуру дорог, тоннелей, мостов...
— Если не секрет, откуда вы черпаете ваши идеи? Фантастика, собственные прогнозы?
— Из ситуаций под названием «неизбежность». Неизбежность того, что у нас отрицательный демографический рост, что уровень образования снижается, что инженеры, создавшие технологический прорыв 60-х, не передали свой опыт молодежи. Неизбежность того, что мы уже не всегда умеем обслужить ту инфраструктуру, которую наши деды нам оставили. Но кроме сложностей, которые есть у всех, существуют и сильные точки, опираясь на которые возможны сектора роста. Целеполагание и конкурентоспособность для всех нас сейчас две главные задачи.
Со следующего года при Государственном исследовательском технологическом университете МИСиС мы запускаем программу подготовки специалистов, способных оперативно ориентироваться в производственной среде и реализовывать технологические проекты на самом высоком международном уровне. По сути, это прикладная магистратура, совместная российско-итальянская программа. Всего 40 человек за два года будут становиться конкурентоспособными профессионалами в технологиях, основанных на базе лаборатории прототипирования любой, подчеркиваю, сложности.
— Чего вы ждете от России с профессиональной точки зрения?
— Ожидания от страны? Скорее от людей. В первую очередь от тех, кто принимает решения. Ожидаю скорейшей постановки цели. Что есть Россия через 30–50 лет? К чему мы идем? Кто мы на этом пространстве суши в ближайшем будущем? Экономисты, готовые все продать? Юристы, готовые всех судить? Нефтяники глобального масштаба? Ожидаю фокусировки. Ожидаю окончания бесконечных «про-полицейских» сериалов в медиа. Ожидаю реальной борьбы со всем надоевшей и мешающей развитию коррупцией. Ожидаю лучшего прикладного образования детям, чтобы они могли и хотели создать лучшее будущее, а не пялились в Facebook и Twitter до посинения. Ожидаю возобладания общечеловеческих ценностей над псевдонавязанным счастьем. Тогда всем профессиям станет сильно легче дышать и работать на благо России, а не вопреки. Это без пафоса. Это по-честному.
Факты о Владимире Пирожкове
1. Разработал дизайн некоторых моделей автомобилей Citroеn (Xsantia X2, C5, концепт-кара C3 Lumiere, C3 Air, C6 Lignage, C4 Volcane)
2. В Ницце работал старшим дизайнером европейского центра Toyota. Принимал участие в создании моделей Yaris, Auris, Corolla, IQ, Yaris, Auris, Corolla, Avensis, Prius
3. Разработал фирменный стиль нового пассажирского самолета Sukhoi Superjet 100
4. Увлекается кунг-фу, стрельбой из пистолета В больших городах мы уже никуда не едем. Одна большая глупая пробка из псевдосчастливых обладателей статусных иномарок