Накануне процесса представители ОЗПП утверждали, что «фактически на территории храма действует бизнес-центр, на здании которого отсутствует вывеска с информацией о продавце, его наименовании, месте нахождения и режиме работы». Юрист Роза Баршина, выступавшая от имени истца, утверждала, что общественная инспекция «здания по ул. Волхонка, 15» (так она назвала храм Христа Спасителя) выявила многочисленные лотки с товарами, но ни касс, ни ценников, ни названия торгующей организации и тем более «уголка потребителя» обнаружено не было.
Ход процесса показал, что ОЗПП, затевая тяжбу с церковью, рассчитывало не столько на победу в суде, сколько на медийный эффект. Суд привлек внимание прессы, но вряд ли это теперь на руку защитникам потребителей. Их представитель подготовилась слабо, чего нельзя сказать об ответчиках, коих представляла глава юридической службы Московского патриархата игуменья Ксения (Чернега).
Баршина не могла ответить на многие вопросы судьи Игоря Канановича, который пытался выяснить, какая религиозная организация ведет торговлю в ХХС, является ли она собственником и арендатором, был ли установлен продавец. У игуменьи Ксении был на это четкий ответ, который до этого неоднократно озвучивала Патриархия: никаких продавцов в храме нет и быть не может. Да, сказала представительница РПЦ, закон «О свободе совести» позволяет религиозным организациям заниматься предпринимательством, но Патриаршее подворье этим правом не пользуется. А лежащее на лотках, по словам Чернеги, и не товар вовсе. «Это предметы религиозного назначения, в силу их сакрального значения они не могут рассматриваться как товар, их распространение не предпринимательская, а благотворительная деятельность», — просвещала суд глава юридической службы МП.
Из ее слов выходило, что «предметы сакрального значения» безвозмездно отдаются посетителям храма, прихожанин же альтруистически жертвует «примерную сумму» (указанную на том, что «ни в коем случае не является ценником»). Итак, вместо приземленного «товар–деньги–товар» здесь действует схема «добровольное пожертвование — безвозмездный дар». Кроме того, напомнила Ксения Чернега, храм Христа Спасителя находится в собственности Москвы и в доверительном управлении у НКО «Фонд храма Христа Спасителя». А религиозная организация «Подворье Патриарха Московского и всея Руси Кафедральный соборный храм Христа Спасителя РПЦ» лишь заключила с фондом договор о совместной деятельности.
Юрист ОЗПП Баршина собиралась было с помощью свидетелей подтвердить факт торговли в храме, вот только все приглашенные на процесс потребители неожиданно исчезли. Не повлияло на судью и предъявление вещественных доказательств — «предметов культа», приобретенных в ходе «контрольной закупки» на лотках ХХС. Процесс их изучения явно доставил судье удовольствие. «Пакет с надписью «Платок нарядный. Большой», — перечислял Кананович. — Шкатулка из неизвестного материала, к ней приклеена бумажка маленькая, зеленая, на бумажке цифры «пять, шесть, ноль»... Пакеты полиэтиленовые зеленые, две штуки». Затем судья поинтересовался у Чернеги, имеют ли все эти вещи какое-либо отношение к «религиозной организации», и получил в ответ значительный перечень предметов, которые в храме становятся вполне себе культовыми.
Другой юрист ОЗПП Дмитрий Ульянов вынужден был признать, что и на книжных лотках он видел лишь церковную литературу, хотя судья допрашивал его, можно сказать, с пристрастием: «Какие-то знакомые издания помимо Библии и Евангелия вы там видели? Например, «Гарри Поттера», «Мать» Горького?» Понятно, что игуменья Ксения тут же легко доказала, что все книги в ХХС — предметы религиозного назначения.
В перерыве Розе Баршиной оставалось разве что передразнивать свою оппонентку. «Безвозмездно, то есть даром» — как Сова Винни-Пуху! — сказала она и поделилась предсказанием: —Мы проиграем это дело!» Предсказание оказалось точным: Хамовнический суд отклонил иск.