О юности
Я родилась в 1941 году в Москве. Мой папа работал на железной дороге, мама сначала тоже работала, но в семье было четверо детей, и она стала домохозяйкой. Первая моя школа была в Царицыне. Здание было деревянное, зато учителя были хорошие. Например, я очень благодарна своей учительнице русского языка — во многом благодаря ей начала писать стихи. Рядом был Дом культуры, дети все туда бегали — кто на баяне играл, кто на балалайке. Правда, мне было некогда — я была старшая и помогала маме. Детство мое было военное и послевоенное, и знаете, когда я смотрю старый фильм «Дом, в котором я живу», всегда плачу.
После семилетки два с половиной года училась в вечерней школе рабочей молодежи, чтобы днем работать. Но в те годы женщине было трудно устроиться на работу, это мужчинам были все двери открыты. На первую работу — в булочную на Каланчевке — я попала, потому что мама знала ее директора. Там я работала учеником продавца и поступила в техникум советской торговли. А еще каждое лето я устраивалась на работу в столовую, подрабатывала там. Скажут пол помыть — помою, скажут на раздаче постоять — постою, скажут хлеб нарезать — нарежу.
Я на полу ночевала, а дочь — рядом на доске на столе: работали же сутками. Тогда другого выхода не было
Помню, экзамены в зимнюю сессию я сдавала как раз в школе недалеко от Покровки. И когда мы шли обратно, всегда по пути заходили в булочную. И она казалась мне такой теплой, хорошей! Витрины были все зеркальные. На них были выложены слойки свердловские, булочки калорийные, булки сдобные, сайки, булки городские, слойки сырные, бублики, рогалики, баранки, сушки — такие аппетитные, манящие. Формы хлеба и булок были всевозможные: булки городские были как полбатона белого хлеба, бублик — в форме круга и обсыпан маком. А какой запах исходил от всего хлеба! И вот именно сюда я и попала после закрытия моей первой булочной на Каланчевке: там строили эстакаду, многие здания сносили. А меня перевели сюда, на Покровку. Вот такие сплетения судьбы.
Видео. Знай свое тесто: история хлеба в Измайловском музее
О рабочих буднях
Закончив техникум, я стала старшим продавцом. Потом заняла пост замдиректора, а потом уже стала директором булочной. В итоге я проработала здесь более 50 лет. Сейчас свою должность я сдала дочери. Она вот тут, рядом со мной спала маленькой. Я на полу ночевала, а она — рядом на доске на столе: работали же сутками. Тогда другого выхода не было. Раньше ведь давали два месяца до родов и два месяца после, и все, потом идешь работать. А куда деть ребенка? Да, были круглосуточные ясли, но туда еще надо было устроить и возить малыша. Я потом сумела устроить дочку в круглосуточный садик-пятидневку рядом с «Уголком Дурова», отвозила ее туда, а потом ехала сюда на работу. В понедельник отвозила в садик, в пятницу забирала. Помогать некому было.
Приходил покупатель и просил, допустим, 100 граммов черного хлеба. Тогда не могли себе позволить выкинуть в помойку заплесневелый кусок, поэтому и брали столько, сколько нужно
Работали в булочных почти одни женщины. Все они были в основном иногородние, из Подмосковья. Сейчас больше рабочих из других республик. Порядочных людей найти трудно. Чтобы проверить работника, честный он или нет, руководство булочной придумывало всякие способы. Например, наш директор подбрасывал деньги в зал. Смотрел, кто возьмет. Потом вызывает в кабинет: «Ты деньги брала?» Человек отнекивался. Его увольняли. А ведь работник обязан был сказать руководству, что деньги нашел, а не себе в карман класть.
Самообслуживания тогда не было, товар был весь весовой. Хлеб выдавали продавцы. Приходил покупатель и просил, допустим, 100 граммов черного хлеба. Продавец отрезал, взвешивал и выдавал товар. Ведь хлеб очень ценился, к нему относились бережно, не могли себе позволить выкинуть в помойку заплесневелый кусок, поэтому и брали столько, сколько нужно. Позже, в 1968–1969 годах, Москва перешла на контейнерную доставку хлеба. Приезжала машина с надписью «Хлеб» (такие всегда раньше развозили наш товар по городу), из нее выезжали железные контейнеры с деревянными лотками, на которых лежали батоны, буханки, булочки. Эта традиция пришла из-за рубежа. Нам это не очень нравилось. Продавцов не стало, прилавки сломали, покупатель мог сам брать с полок хлеб и рассчитываться в кассе. Хлеб перестали резать.
Труд был тогда в Москве в основном ручной: кидай, бросай, носи, бери. А теперь все на автоматике. И раньше все были очень ответственны. Например, каждую неделю снимали остатки — полностью подсчитывали выручку, сидели допоздна, никто домой не уходил. Попробуй не отчитайся! И это было правильно, была дисциплина. А сейчас скажи — надо снять магазин, так начинают: ой, мы не хотим. Нынче лишний раз за собой рабочее место не помоют. Ни за что не хотят отвечать.
Об истории старинной булочной
Дом, в котором находится наша булочная, — исторический памятник XVIII века. Я об этом знала, поэтому когда предлагались какие-то идеи по перепланировке, я их отвергала и сохранила все в прежнем виде. Когда я пришла сюда работать, над дверьми у нас висела обычная вывеска «Булочная», и ее не снимали десятилетиями. А когда в 2011 году во время ремонта здания ее сняли, то оказалось, что она закрывала собой старые надписи. Там раньше было написано «Булочная-кондитерская». А потом пришли ребята, которые предложили нам свою помощь в реставрации вывески. Мы долго думали и решили принять их помощь. Сейчас старую вывеску мы восстанавливаем на средства москвичей, которые подключились к процессу реставрации. А еще, видите, рядом со входом сохранилась старая облицовочная плитка? На ней именное клеймо «Перкс». Как-то несколько лет назад ко мне зашла девушка. Она рассказала, что сама живет в Англии, хоть и русская. И что она внучка этого Артура Перкса. Он делал облицовку нашего здания. Выяснив историю нашей булочной, мы решили назваться ООО «Перкс».
Четыре вывески
Под снятыми во время ремонта советскими пластмассовыми буквами «Булочная» обнаружилось целых четыре старых вывески, которые относились к 20–50-м годам XX века. По словам координатора «Архнадзора» Александра Можаева, реставраторами было принято решение восстановить один, самый яркий слой, но сделать это так, чтобы, приглядевшись, можно было различить и остальные варианты. На реставрацию было необходимо около 200 тыс. руб., большая часть этой суммы уже собрана. Открыть вывеску предполагают до начала ноября.
В витрине булочной планируется создать сменную экспозицию, посвященную улице Покровка.
О столичных булочных, Кремле из сахарных кубиков и московском хлебе
Когда-то в Москве было 800 булочных. А сейчас специализированных булочных в столице почти не осталось. Теперь зайди в любой продуктовый магазин и купи там хлеб. А булочная — это настоящее хлебное царство. Какой тут аромат! А какая выкладка тогда была в булочных! Раньше не жалели сил и денег на оформление. Я сколько лет проработала в булочной — и никогда больше не видела, чтобы, как раньше, из сахара Кремль выкладывали. А мы тогда это делали. Нас специально учили выкладывать витрину. Руководство Мосхлебторга собирало нас, молодых, и на таких мероприятиях нас учили. А сейчас и знания передать некому.
Были сорта, забытые сегодня: рогалики, сайки, французские булки. Хлеб первого сорта стоил 28 коп., второго сорта — 20 коп. А какая была раньше сдоба! Полоска слоеная за 11 коп. — она таяла во рту. Слойка свердловская была маслянистая, мягкая, а сейчас сухая, рассыпается. Не хотят с ними производители возиться.
Качество хлеба в Москве стало ниже. Мука стала хуже, да и ленятся добавлять некоторые ингредиенты в тесто. Но в нашей булочной хлеб всегда хороший. Во-первых, я знаю поставщиков, у нас проверенные заводы. Во-вторых, я всегда сама пробую. Если не понравится, я такую продукцию брать не буду. Я иногда даже отсылаю назад товар, если он некачественный.
О москвичах
Я очень люблю наших покупателей. На нашей улице замечательные люди. Старые жильцы этой улицы — мои ровесники, родившиеся до и во время войны. Так бок о бок и прошла наша жизнь. Так что я считаю их родными людьми. Я им благодарна. Если наш продавец заболел, его нет на работе, покупатели обязательно спросят, где он, что случилось: мы ведь уже друг друга знаем. И такая забота приятна. И с праздником поздравят, и поприветствуют. А представьте, как это важно для моих сотрудников: они же не москвичи, они гости здесь, и им очень приятно такое уважительное отношение.
Но раньше люди все же были лучше. Воспитание нынче другое. Нам учительница говорила: ребята, если вам идет навстречу пожилой человек, скажите ему «здравствуйте». А сейчас и не поможет никто, если человеку плохо. Никто место не уступит. А когда подойдет твой возраст, ты сам-то как будешь на это реагировать? Это невоспитанность.
При Сталине какое-то очень короткое время было платное обучение в школе. Но он быстро понял, что это неправильно, и отменил плату за школьное образование
Люди были добрее. Сейчас стали злее — то ли ритм времени влияет, заставляя двигаться быстрее, то ли что-то еще. Один мат сейчас слышишь. А раньше — боже сохрани, чтобы от какого-то парня это услышать. Отец тебе уши оборвет! Я как-то белье на балконе вешаю, а по улице рядом идут два мальчика лет десяти и ругаются — сплошной мат. Я не выдержала, сделала им замечание… они меня не увидели, поозирались, замолчали. Или девушка идет с кавалером, парень при ней ругается, она молчит, как будто так и надо!
Да и вообще это считалось нарушением общественного порядка. Дружинники работали в Москве, вроде сейчас эту службу восстановили, но не видно их что-то. Да и не было таких наглых ребят раньше. Кстати, телевизор молодых сильно испортил. Попросите их стихотворение прочесть — не каждый сможет хоть одно вспомнить.
О Москве и изменениях в городе
Улица наша в советские времена называлась не Покровка, а улица Чернышевского. Потом опять переименовали. Не знаю, правильно это или нет, сейчас я уже привыкла, а когда в 1992 году только переименовали, мне казалось, что зря.
Какой Москва станет в будущем, я не думала, когда молодая была: некогда было мечтать, работа, родившийся ребенок, заботы… А вот сейчас думаю, что лет через десять будет еще хуже. Да, парки сейчас начинают реставрировать, город вкладывает в это деньги. Может быть, станет Москва зеленее и красивее. А вот молодежи внимание сейчас не уделяют. Раньше были Дома пионеров — иди, бесплатно занимайся чем угодно. Сейчас все за деньги. Еще и образование пытаются сделать платным. При Сталине какое-то очень короткое время было платное обучение в школе. Но он быстро понял, что это неправильно, и отменил плату за школьное образование.
Школы были вообще сильные. Учителя хорошие. Я вспоминаю своего учителя по математике. Он пришел к нам и сказал: «Тишина должна быть такая, чтобы я муху летящую слышал». И когда он начал ставить нам двойки и колы, мы стали учиться. И я ему благодарна! Я до сих пор формулировки теорем знаю. Хорошие оценки были заслуженными. А учительница английского — как она была права! Она говорила: «Ребята, учите английский язык! Вы себе не представляете, какая жизнь будет. На нем весь мир будет говорить!» А мы не верили, хихикали. Не прислушивались к ее советам. И зря.
Чем люди были менее образованны, тем они были умнее и добрее. Или вот выйди сейчас во двор, включи радиолу. На тебя наорут. А раньше всем двором — патефон или радиола, кто-то одно принес, кто-то другое, все вместе выходили, танцевали, и все были вместе — и дети, и родители
В Москве во времена моей юности были огороды везде. Рядом поля, в послевоенное время ходили туда, картошку оставшуюся выкапывали, есть-то надо было что-то. После войны еще было много оставшихся пустых железнодорожных вагонов, жить было негде, и в них селили людей, кто вернулся с войны. А мы жили сначала в бараке, там было тридцать семей. Керосинка одна на всех в коридоре. А туалеты в Москве часто были на улице, и мыли туалет сами жильцы по очереди, никто не отказывался. Сейчас трудно представить себе такое. И вот так семьи жили годами. Их дети со мной учились вместе в одном классе. И при этом никто не ругался, не дрался. И межнациональных конфликтов не было. Жильцы собирались в выходной день, играли в лото, в домино, делились своими радостями и бедами, получая поддержку друг от друга.
Не было и споров «богатый-небогатый». На это никто внимания не обращал. Конечно, нарядиться хотелось. Мы ходили вечером на танцы. У девушек в основном были не туфли, а недорогие белые парусиновые тапочки, они быстро пачкались. Мы их мыли в речке, зубным порошком натирали, и на следующий день наряд на танцы готов. Это сейчас смотрят, в какой шубе пришла. А раньше никто никогда не посмотрел бы на это. И вообще, чем люди были менее образованны, тем они были умнее и добрее. Или вот выйди сейчас во двор, включи радиолу. На тебя наорут. А раньше всем двором — патефон или радиола, кто-то одно принес, кто-то другое, все вместе выходили, танцевали, и все были вместе — и дети, и родители, как в фильме «Я шагаю по Москве». Жаль, что сейчас москвичи не так дружны.
Вся Москва глазами старожилов
Просмотреть Москва глазами старожилов на карте большего размера