Новый год — это такое время, когда должно быть хорошо. И не просто хорошо, а обязательно волшебно. В моем случае к «волшебности» и новогоднему настроению прибавляется еще один фактор — мой день рождения.
Однажды праздновать 31-е декабря меня позвали на кладбище. Такое предложение не показалось удивительным: в свои 16 лет я питала особую симпатию к критически асоциальным группам молодых людей.
«Готичный Новый год» по задумке организаторов должен был начинаться в 9 часов вечера в квартире, откуда все приглашенные собирались выдвинуться на кладбище. Я же, застряв в пробке среди других торопившихся расслабиться горожан, опоздала почти на четыре часа. Изрядно замерзнув и разозлившись на нерасторопного водителя, я со сладким чувством предвкушения горячего чая бежала по темной зимней улице к указанному дому…
Нажимаю копку звонка немного неуверенно. Тишина. Отдаленные голоса за дверью. Нажимаю еще. Резко поворачивается ключ в замке — дверь распахивается: «Наконец-то! Ася, мы заждались, проходи. Чай?»
Я с облегчением вдохнула теплый воздух квартиры с выраженным запахом алкоголя и салатов — стало спокойно и радостно. Смутило меня только одно: «Дим, а что это за красные капли на полу? Вино разлили?» — кричу хозяину квартиры, спешно пытающемуся расчистить мне место за праздничным столом. «А, это… да мы «Кровавую Мэри» делаем, Макс накапал», — отвечает он. И вот только тогда, ближе рассмотрев собравшихся, я поняла, насколько аутентичную «Кровавую Мэри» они хотят получить. «А где Макс?» — уже взволнованно спрашиваю. «Да в комнате, народ поит». Почти бегом вылетаю из гостиной, следую по кровавому следу, рывком открываю дверь в комнату.
Передо мной картина: двухметровый парень с бледной кожей и фигурой скелета стоит посреди спальни с распростертыми в стороны длинными руками, из каждой медленным темно-красным ручейком стекает венозная кровь. По обеим сторонам от него люди со стаканами — набирают в ёмкость «материал» для алкогольного коктейля с водкой. «Да вы чего, одурели! — кричу. — Максим, тебе прилечь нужно, успокоиться». «Мне классно, ребятам — тоже, не парься ты», — отвечает вполне осознанно, хотя и явно заплетающимся языком, новоявленная «Мэри». Смотрю на раны — неглубокие. Шокированная и подавленная, покидаю спальню.
«Чай остыл давно, и тортик ждет. С днем рожденья, Ася! Пойдем с нами песни петь…» — тащит на кухню Дима, парень с черными волосами и большими ясными глазами — хозяин «готичного произвола-2005».
Я выпила лимонного чая и успокоилась. Через полчаса, напевшись песен и наевшись оливье, снова решилась проведать «Мэри» — может, мне привиделось чего. Заглядываю в спальню: горит свет, на неразложенном диване в хаотичном порядке лежат трое — длиннющий Макс с перевязанными ранами и двое его друзей. «Ты живой?» — спрашиваю, тормошу Макса за костлявое плечо. «Да голова побаливает от шампанского, а так нормально… А торт вы уже съели?» — сквозь сон бормочет брутальный гот. «Нет, — говорю. — На столе в гостиной стоит. Но тебе после спиртного поспать бы лучше, не вставать». «Да я и фужера не выпил, вообще алкоголь не люблю, горький он. А «Кровавую Мэри» так, для интереса решили сделать — Ваня-то у нас бармен, хотел мастер-класс показать. Отвалился вон, дрыхнет».
К утру «Мэри» был самым бодрым, видимо, организм восстановился за те полчаса сна. Его песни под гитару никто уже не слушал — спали. А он с забинтованными запястьями разучивал новый гитарный соляк.
Понятно, что до кладбища дело так и не дошло.
