В ответ чиновница через суд потребовала выплатить ей моральную компенсацию в размере 100 тысяч рублей и проиграла суд. В интервью «Московским новостям» Татьяна Иванова рассказала о жизни без школы, отсутствии страха, предательстве коллег и поддержке учеников.
— Как прошли эти месяцы судов, чем вы занимались, и что говорили вам ваши бывшие ученики?
— Это были бесконечные встречи, разговоры с журналистами и другими людьми. Я не теряла связи со своими учениками, они поддерживали меня всё это время, мы вместе праздновали их последний звонок. Я же их пять лет воспитывала, была их классным руководителем! Пятый год чуть-чуть не доработала.
— А чем вы занимаетесь сейчас?
— Я сейчас на пенсии. После того, как я ушла, вы же понимаете, дорога в образование мне была закрыта. Ни в одну школу Васильевского острова меня бы не взяли. Мне этого никто не говорил, но я понимала, что по-другому и быть просто не может. Я сейчас живу совершенно другой жизнью, не менее интересной. И моя семья категорически против того, чтобы я возвращалась к работе: они наконец обрели маму и бабушку. В нашем центре образования уроки начинались в 9 утра, а последний звонок был в 20.35. И я никогда не уходила раньше.
— А какой была ваша зарплата перед увольнением?
— Как завуч и учитель высшей категории я получала в среднем до 30 тысяч.
Татьяна Иванова была завучем школы № 575 Василеостровского района в Санкт-Петербурге и председателем участковой избирательной комиссии № 99. В январе 2011 года она рассказала журналистам, как учителей в избирательных комиссиях инструктировали перед парламентскими выборами сотрудники РОНО, в том числе Наталья Назарова: «Должна победить «Единая Россия». Вы все должны для этого сделать».
После публикации завуча вынудили уволиться из школы. Вскоре Наталья Назарова подала на педагога в суд, заявив, что Татьяна Иванова распространяет лживую информацию и порочит ее деловую репутацию. Летом Василеостровский районный суд частично удовлетворил иск, но 3 декабря Городской суд Петербурга отменил это решение, руководствуясь лингвистической экспертизой. По мнению экспертов, высказывания Назаровой, которые процитировала Иванова, не компрометируют чиновницу, а, следовательно, Иванова не нанесла ущерба репутации Назаровой.
Татьяна Иванова лидирует среди кандидатов на премию «Новая интеллигенция» в номинации «Поступок года».
— Как вы думаете, ваш поступок помог что-то изменить в ситуации с выборами?
— От фальсификаций всё равно никуда не деться. Но бесследно ничего не проходит. Люди мне говорили: «Только не отступайте». А чего бояться? Вот я стою, Иванова, мне 54 года. Никто со мной ничего не сделал. Я прошла девять месяцев судов, восемь заседаний. Конечно, я переживала, и, наверное, это отразилось на моём здоровье. Но я осталась честна перед самой собой. Может, и ещё у кого-то появится мысль, что можно жить по-другому, можно научиться говорить нет, в конце концов. Кто-то боялся потерять место, и я не могу судить этих людей. Хотя, по уму, окажись тогда со мной рядом все председатели [УИКов], которые подвергались такому же давлению, и мои коллеги, — всё давно бы закончилось в нашу пользу, и длилось бы не девять месяцев, а меньше. Но только один человек пошёл в свидетели, это был председатель участка № 100, хотя когда началась избирательная кампания, все говорили: «Безобразие, да мы в суд придём…» И никто не пришёл: у одной спина заболела, другая в санатории – все испугались. Люди, которые занимались фальсификациями, приходят в школу и не стыдятся становиться у доски. Хотя чему они могут научить детей? Раб может вырастить только раба, трус – труса, подлец – подлеца.
— А если бы вы могли остаться в своей школе, вы остались бы?
— Конечно, осталась бы. Я ушла, потому что понимала: если я буду говорить, мне просто не дадут работать. Будут давить на директора, на нас, будут проверки. И тогда я решила: я уйду, и тогда никто не сможет на меня влиять. И мне рот не закрыли.
— А что вы думаете о решении суда? Многие говорят, что оно одновременно оправдывает и вас, и Наталью Назарову.
— Если честно, мне не хочется возвращаться ко всему этому: я обожглась на молоке и теперь дую на воду, не хочу, чтобы мои слова ещё кто-то истолковал против меня. Я не давала оценку действиям сотрудников РОНО, я просто рассказала, как всё было, и назвала четыре фамилии, ведь если говорить о фальсификациях, то надо говорить публично и называть конкретных людей. А госпожа Назарова сочла, что пострадала её деловая репутация. Этот судебный процесс задумывался как показательный: «Иванова рот открыла – Ивановой рот закрыли». С меня требовали взыскать сто тысяч рублей, зная, что моя пенсия – десять тысяч. Никто не ожидал такой поддержки в мой адрес. После того, как я ушла, мои дети (ученики – примечание «МН».) говорили мне: «Мы идём по школе, а на лбу у нас бегущая строка: «Мы всех презираем». Они же прекрасно знали, кто меня поддержал, и на свой выпускной они не пригласили ни одного учителя, ни завуча, ни директора, только меня. Я была очень удивлена. Как на это отреагировали в школе, не знаю: со мной никто не общается.
— А вы участвуете в политической жизни, ходите на митинги?
— Нет, я далека от политики. Я просто не могла поступить по-другому, я так воспитана. За три дня до выборов я сказала, что никогда не занималась фальсификациями и не буду этого делать, а мне сказали: «Ну, значит, неправильно ты жизнь прожила». Но я не собираюсь меняться.