В первую очередь такое положение складывается потому, что промышленный дизайн образует единое целое с индустриальной системой существующего технологического уклада. В рамках этой системы промышленный дизайн зависит от состояния производства, которое применительно к России все чаще описывается в терминах тотальной деиндустриализации. Не добавляют оптимизма и декларации о новой индустриализации (в частности, об этом первыми строчками говорится в манифесте ОНФ), так как в подобной политической риторике умалчивается ее конечный продукт.
В таких сферах как автопром, авиапром, бытовая электроника, предметы быта, российская экономика полностью ориентирована на импорт. Не удивительно, что каких-либо значимых и системных достижений промышленного дизайна в этих сферах тоже нет. Да и все дизайн-тенденции, на которые ориентирован рынок, образуются не в России, ведь западный дизайн создает не только вещи, но и формирует саму концепцию предметного окружения человека. На этом фоне даже отдельные успехи российских промышленных дизайнеров и студий (например, Designet.ru, SmirnovDesign, Maslov Design, Yar Rassadin Bureau, «Студия Лебедева» и др.) не могут оказать серьезного влияния на общую ситуацию. К слову, единственным российским экспонатом коллекции лондонского Музея Дизайна остается автомат Калашникова. Российский дизайн фактически не востребован, не доходит до реализации, или же сведен до вещей-игрушек, штучных объектов роскоши безделушек, которые производятся ограниченными партиями и, как правило, в Китае.
Российский промышленный дизайн элементарно не имеет промышленной платформы. Положение усугубляется конкуренцией со стороны высокотехнологичного западного и дешевого китайского производства, который в мировом разделении труда играет роль «мировой фабрики». Рост китайской экономики, конечно, не стоит переоценивать, но тенденция развития китайского производства и неизбежный переход его на новый уровень, который в свое время прошли Япония и Южная Корея, в ближайшем времени нельзя будет игнорировать. При сохранении существующих темпов развития Китая, скоро мы столкнемся не только с доминированием китайских товаров и китайского производства, но и китайского дизайна.
Российский дизайн не отвечает на новые вызовы, а элементарно занят выживанием. В то же самое время, такой глобальный вызов уже формируется в сфере новых технологий 3-D печати. Конечно, сегодня данная технология находится в начальной стадии и еще несовершенна, что на самом деле типично для всех инноваций (двигателя внутреннего сгорания, электричества, микрочипов и т.д.), которые радикально меняли и технологические и общественные уклады. В конце концов, и первые персональные компьютеры также вначале были не более чем игрушками для технических энтузиастов.
Главную опасность для российского промышленного производства представляет то, что промышленному дизайну в нем по-прежнему нет места
Теме 3-D принтеров посвящен недавний номер газеты «Московские новости», однако проблема дизайна тиражируемых объектов в нем не были затронута, но именно она и имеет ключевое значение. 3D-печать является началом изменений, которые превзойдут по масштабам, глубине воздействия и технологическому стрессу революцию в издательских системах 1990-х, которые пережили графический дизайн и типографика. Суть этих изменений заключается в том, что развитие технологий 3D-печати, с последующем выход ее на молекулярный уровень, приведет к тому, что производство материальных объектов станет доступным и «персональным», утратят значение дешевые производственные площадки типа Китая. В этом случае главенствующую роль получит интеллектуальное производство, т.е. дизайн вещей, который обеспечит конкурентоспособность промышленных компаний.
Таким образом, главную опасность для российского промышленного производства (даже при оптимистическом варианте реиндустриализации) представляет то, что промышленному дизайну в нем по-прежнему нет места. А это означает уход России не только из сферы промышленного, но и интеллектуального производства.