Мой муж очень любит рассказывать историю о том, как однажды на журфаке он принимал экзамен по истории мировой журналистики у группы китайских студентов. По-русски они говорят, как известно, плохо, лекции записывают иероглифами, а сдача зачета или экзамена сводится в большинстве случаев к художественному чтению с листа. Так вот, вытаскивает китаянка билет — что-то про британскую печать каких-то годов — и бодро начинает: «Газета «Файненшл Таймс» публикует много разной информации: о политике, экономике и всякой ху...не». Муж говорит, что более продвинутые студенты в этот момент свалились под стол, а он сам сохранил выдержку, умудрился не засмеяться и даже поставил испытуемой твердую четверку.
На этой неделе появились сразу две новости о мате и студентах. Причем новости, весьма забавно противоречащие друг другу. Одна — о том, что учащиеся строительного (!) вуза в Саратовской области решили полностю отказаться от мата. А другая — о том, что 70% российских студентов используют нецензурную лексику в стенах учебных заведений. При этом 16% даже пишут шпаргалки с использованием мата. Видимо, китайские студенты попали как раз в эти 16%.
Тема мата в последнее время стала едва ли не более неприличной, чем сам мат, обсуждение которого приобретает странные и одновременно все более приевшиеся формы. Не удивлюсь, если в один прекрасный день лингвисты откажутся приходить в теле- и радиоэфир обсуждать эту «животрепещущую» тему. По словам измученного темой мата директора лингвистики РГГУ Максима Кронгауза, все эти обсуждения сводятся к одному: давайте просто что-нибудь про это скажем. Предложить хоть какой-то мало-мальски интересный и нестандартный разговор СМИ не в состоянии. А другие темы из области лингвистики при этом журналистами вообще игнорируются и считаются не такими интересными. Мат же всегда «актуален», искренне считают инициаторы разговоров.
Отсюда, мне кажется, и такие новости, как про строительный университет и написание шпаргалок. Что-то из серии: а давайте еще вот так попробуем.
Известный лингвист, культуролог Владимир Елистратов на новость о благочестивых саратовских строителях отреагировал так: «По-моему, это ерунда какая-то. Там единороссов среди них случайно нет?»
Этот ответ мне кажется симптоматичным и означает он только одно: тема повышения уровня лингвистической чистоты и нравственности, изгнания матерщины из русского языка уже окончательно превратилась в общее место, стала ассоциироваться с источником демагогии и популизма и скоро будет вызывать такой же нервный смех и сомнения в психическом здоровье собеседника, как словосочетание «оранжевая чума».
Побеседовав еще с несколькими лингвистами, я, друзья, поняла: с матом действительно надо что-то делать, и как можно скорее. Но не с самим матом, не со словами на п, б, х и некоторые другие буквы, а с темой, пустопорожнее и ложно пафосное обсуждение которой грозит нам, не побоюсь этих слов, потерей того, что мы, собственно обсуждаем.
Во-первых, рано или поздно родится обратная реакция. Неровен час — и культурный, интеллигентный лингвист пошлет в прямом эфире на три буквы ведущего, в очередной раз приставшего к нему с этой темой. Во-вторых, от частого обсуждения острота неизбежно утратится. Как и острота самого мата, если его употреблять без эмоций, бездумно, неуместно и неумеренно. Профессор Владимир Елистратов говорит, кстати, что постоянно предостерегает от этого своих студентов: будете часто ругаться, слова утратят силу. Но те его пока не слушают.
Как не слушают и журналисты экспертов, в который раз убеждающих их в том, что помимо мата есть другие интересные темы.
Так что предлагаю объявить теме мата самый настоящий бойкот (свое молчание обещаю нарушить только в случае действительно сенсационной темы). В противном случае есть реальная угроза лишиться самого дорогого.
Не дадим, друзья-патриоты, проклятой Америке навязать нам безэмоциональный, употребляемый через слово мат а-ля «фак».
Нет, в общем, западной чуме.